Малверн и Фиарон обменялись озадаченными взглядами.
Кингсид нахмурился.
— Малверн, сколько в тебе генетического материала горностая?
— Да почти ничего, доктор Кингсид. Так, несколько плазмидов в эпидермисе.
— Вот видишь, в этом и состоит принципиальное различие между вашими временами декаданса и моей героической эпохой. В наши дни людей крайне беспокоило генетическое загрязнение. Считалось, что и люди, и животные должны обладать единственно правильными природными наборами генов. А потом, ясное дело, парниковый эффект разрушил естественную экосистему. Выжить в кризисе могли лишь совершенно ненатуральные, модифицированные создания. Труднее всего в таких ситуациях приходится цивилизациям, которые ближе к природе. Потому-то Африка и пострадала едва ли не сильнее прочих.
— О, все мы изучали историю, — заметил Фиарон, — так что в общем-то мы в курсе.
— Ха! — рявкнул Кингсид. — Да вы, засранцы, и понятия не имеете, что такое настоящий генетический хаос. Это было по-настоящему страшно. Партизанские армии африканских наемников разграбили все генетическое оборудование. Они крушили… сжигали… а когда из Золотого треугольника двинулись наркобароны, все вообще полетело в тартарары!
Малверн поежился.
— Круто! Неплохо бы сесть в самолет и слетать посмотреть, как оно там. — Он повернулся к Фиарону. — Ты ведь летаешь на самолетах, Фиарон?
— Ясное дело. Тачки, сани, водные лыжи… само собой, управлюсь и с самолетом.
Кингсид поднял дрожащий палец.
— Мы отчаянно пытались спасти все, что возможно, поэтому решили воспользоваться тем, что с наибольшей вероятностью переживет климатический катаклизм. Слоновью ДНК мы поместили в кактусы, генные цепочки носорогов — в грибы… Да, мы в той схватке были Хорошими Парнями. Вы бы только видели, что вытворяли там безжалостные террористы!
Малверн выковырял что-то из зуба, задумчиво рассмотрел и отправил обратно в рот.
— Послушайте, доктор Кингсид, вся эта древняя история весьма поучительна, однако я никак не пойму, что она имеет общего с нашими образцами мозгового вещества.
— Это же желает узнать и Рибо-Зомби.
Фиарон застыл.
— Сюда приходил Рибо-Зомби? Что вы сказали ему?
— Ничего я не сказал этому жалкому недоноску! Ни слова он не вытянул из меня! Мерзавец очень надеялся что-нибудь вынюхать, но я отправил его обратно к высокооплачиваемым консультантам и масс-медиа, которые так его поддерживают.
Малверн протянул доктору пятерню.
— Кемп, ну ты просто супергуру! Натуральный Йода!
— Вы, мальчуганы, чем-то мне нравитесь, поэтому я вам кое-что подскажу. Видели когда-нибудь мозг натовского боевого шимпанзе? Если вы знаете, как присоединить частицы измененного мозгового вещества шимпанзе к собственным глиальным клеткам — не рискну сказать, что это безболезненно, — тогда в коре такое начнется… Башка распухнет что твой гриб-дождевик. — Кингсид сурово посмотрел на приятелей. — Все дело в аккумулировании ДНК, в этом весь секрет. В длинных, действительно длинных цепочках ДНК. Как бесконечная лента в шифровальной машине Тьюринга.
— Кемп, — мягко проговорил Фиарон. — Почему бы тебе вместе с нами не отправиться в Африку? Ты слишком много времени проводишь в своей ядовитой лаборатории вместе с вонючим пауком. Немного свежего воздуха джунглей тебе совсем не повредило бы. А нам так нужен проводник.
— Вы что, клоуны, и в самом деле решили отправиться в АФРИКУ?
— Да ясное дело. В Гану, в Гвинею, куда угодно. Организуем поездочку на уик-энд. Брось ты, Кемп, мы же скэбы! У нас есть камеры, у нас есть кредитные карты! Это же просто легкая прогулка.
Кингсид нахмурил снежно-белые брови.
— Любой, кто в своем уме, унес оттуда ноги десятки лет назад. Африка — это оборотная сторона Иммуносанса. Даже Красный Крест бежал оттуда впереди собственного визга.
— Красный Крест! — сказал Малверн Фиарону, и оба расхохотались. — Красный Крест, надо же!
— Ну-ну, — проворчал Кингсид. — Пойду посмотрю, что у меня есть на эту тему.
С этими словами он скрылся в глубине лаборатории, откуда вскоре послышался какой-то грохот.
Фиарон терпеливо опустился в классическое морщинистое кресло в стиле Фрэнка Гэри, а Малверн тем временем обшарил холостяцкую кухню Кингсида и был вознагражден блюдом медово-гуарановых кубиков.
— Крутая берлога у этого чудака, — заметил он с полным ртом. — Удивительно, как фибероптические каналы превращают сраную цистерну в натуральную лабораторию.