О своей работе Михаил Александрович писал впоследствии: «С 1920 мыкался по земле Донской продработником. Гонялся за бандами, а банды гонялись за нами. Приходилось бывать в переплетах, однако за днями нынешними все забывается». К слову, существует история о том, как однажды Шолохов вместе со всем своим продовольственным отрядом попал в плен к Нестору Махно. Михаил Александрович ждал расстрела, однако после разговора с батькой из-за своего юного возраста или же в связи с заступничеством казаков был отпущен. Правда, в следующую встречу Махно пообещал будущему писателю виселицу. В те же годы в жизни Шолохов случился еще один инцидент — служа в продотряде, он самовольно уменьшал обложение жителей округа. Обычное дело, однако именно на Шолохова последовал донос. За «превышение должностных полномочий» ему опять грозил расстрел, но спустя два дня, проведенных в ожидании смерти, юношу выпустили. Своим спасением Михаил Александрович был обязан отцу, внесшему солидный залог и представившему суду новую метрику, по которой молодой человек значился пятнадцатилетнем (а не почти восемнадцатилетним).
Когда закончилась гражданская война, и с бандами, разорявшими родную землю, было покончено, Шолохов в октябре 1922 перебрался в Москву, где думал продолжить учебу. Однако поступить на вечернее отделение рабфака у Михаила Александровича не вышло — туда принимали только по направлению комсомола выходцев из рабочих с фабричным или производственным стажем. В последующие годы, не прекращая заниматься самообразованием, Шолохов работал статистиком, грузчиком, учителем в низшей школе, счетоводом, канцелярским работником, каменщиком. Именно в эти дни, согласно воспоминаниям писателя, у него возникла «тяга к литературной работе». Начиная с 1923, рассказы Шолохова начали печататься в различных комсомольских журналах и газетах. Михаил Александрович рассказывал, что, получив свой первый гонорар, купил на него селедку. Дома Мария Петровна сварила картошку в чугунке, и молодые устроили «пир».
Один за другим московские журналы опубликовали около тридцати рассказов начинающего писателя. Они-то и составили в 1926 его первые книги «Лазоревую степь» и «Донские рассказы». В этих историях не было ничего недостоверного — все было попробовано, увидено, пропущено через сердце самим Шолоховым. Михаил Александрович нес в литературу жестокую и суровую правду о Гражданской войне. Классовая борьба в его изображении — эта рассекающая семьи, разделяющая отцов и детей война своих против своих. Первым, кто оценил и поддержал рассказы молодого человека, стал знаменитый в те годы советский писатель Александр Серафимович.
В 1926 Шолохов возвратился домой на Дон. В это время он был целиком поглощен мыслями о создании эпического произведения о родном крае. Охваченный этой идеей Михаил Александрович начал работать над романом, ныне известном как «Тихий Дон». Позднее Шолохов говорил: «Я начал писать книгу в 1925. Причем сначала не думал так широко ее развернуть. Привлекала цель показать казачество в годы революции. Написал несколько листов и почувствовал: что-то не то… Непонятно — почему казаки участвовали в подавлении революции? Какие это были казаки? Какая область Войска Донского? Тогда я бросил начатое дело, и стал размышлять о более широком произведении». Две первые книги масштабного романа-эпопеи, охватывающие годы Первой мировой, революцию 1917 и становление на Дону Советской власти, вышли в журнале «Красная новь» в 1928. И почти сразу же автор был обвинен в плагиатстве. Оппонентов Михаила Александровича смущал юный возраст писателя, создавшего столь масштабное произведение, демонстрирующее прекрасное знание жизни донского казачества, местностей на Дону и военных событий. Действительно, Михаил Александрович был молод, однако в том же возрасте Лермонтов написал свое знаменитое «Бородино». Знание и понимание казачьей жизни, быта и психологии народа, его нравов и обычаев — все это было для Шолохова с детских лет родным и близким. Кроме того, Михаил Александрович совершил множество путешествий по окрестным станицам и хуторам, записывая воспоминания участников революции и Первой мировой, а также рассказы стариков о жизни казачества тех лет. Скапливая местный фольклор, Шолохов наведывался в архивы Ростова и Москвы, дабы изучить журналы и газеты, специальную военную литературу, старинные книги по истории казачества. Внук писателя Александр Шолохов рассказывал: «На ежегодные «Шолоховские чтения» приходили самые неожиданные доклады. Как-то раз сделали заявку астрономы. Проанализировав шолоховские тексты со своей точки зрения, они убедились, что Венера у писателя вставала там и тогда, где и в действительности вставала в тот день и в том месте. И Луна была, как в романе, на ущербе. А один раз представлялось основательное геоботаническое исследование. Проведенное описание растительности, степи и почвы, где жил дед, полностью совпало с отрывками из его книг. То же самое с фольклором, народными названиями, диалектами». К слову, в 1929 для прояснения данного вопроса по указанию Сталина была создана специальная комиссия, которая, изучив представленные рукописи, в итоге подтвердила авторство Михаила Александровича. Несмотря на это обвинения в плагиате преследовали писателя на протяжении всей его жизни. В 1999 после многолетних поисков сотрудники Института мировой литературы РАН разыскали считавшиеся потерянными рукописи первой и второй книг «Тихого Дона». Проведённые графологическая, идентификационная и текстологическая экспертизы удостоверили их подлинность, с научной обоснованностью решив проблему авторства Шолохова.