В апреле 1928 Серафимович, пролагавший роману путь к читателям сквозь заторы критиков и издателей, писал: «Неправда, что у него люди нарисованные, выписанные… У каждого свои глаза, свой нос, свой говор, свои морщинки. Каждый по-своему ненавидит, и любовь искрится и несчастна по-своему… Наделить каждого персонажа личными чертами, создать неповторимый внутренний человеческий строй — это огромный талант…». У современников «Тихий Дон» пользовался фантастическим успехом, а в 1930 по произведению был поставлен кинофильм, упрочивший славу писателя.
В 1932 была закончена третья книга «Тихого Дона», посвященная Вешенскому восстанию. Правда о расказачивании и о действиях Троцкого в романе была безжалостной. Писатель хорошо описал перегибы, выказанные по отношению к казакам-середнякам и вылившиеся в итоге в восстание в тылу у красных, что, в свою очередь, привело к поражению на Южном фронте и наступлению Деникина. Третья часть романа в печати была приостановлена, а сам Шолохов по окончанию работ над книгой был обвинен в «белогвардейщине». В частности, известно, что Генрих Ягода — шеф ГПУ — сказал про писателя: «Да он все же контрик. «Тихий Дон» ближе белым, чем нам». Тем не менее, роман получил личное одобрение вождя, а самого Шолохова прозвали «любимцем Сталина». Иосиф Виссарионович, действительно, симпатизировал Михаилу Александровичу, даже при том, что писатель — один из немногих — не боялся говорить правду вождю. В тридцатых годах Шолохов в личных встречах со всей прямотой рассказывал Сталину о лютом голоде на землях Дона, о том, как «и взрослые, и дети питаются, чем попало, начиная с дубовой коры и кончая падалью».
В 1928–1929 в деревнях стартовала сплошная коллективизация. В 1930 Михаил Александрович с воодушевлением писал редактору издательства «Московский рабочий»: «Сочиняю новый роман, как вешенские казачки входят в коллективизацию, и как они живут в колхозах…». Колхозы, к слову, в то время делали первые шаги, и Шолохов искренне верил в успехи этого начинания. Однако планы его были искорежены действительностью. В 1931 Михаил Александрович продолжал писать свой роман, однако его послания в Москву резко сменили тон: «Езжу по округам, наблюдаю и скорблю душой… Вы бы видели, что происходит. Жмут на кулаков, а середняки уже раздавлены. Народ звереет, беднота голодает, настроение подавленное… Посевной клин уменьшается, конфискованный скот гибнет на станичных базах…». Письма Шолохова рисовали ужасные картины коллективизации на Дону, и близко не напоминающие идиллию «Поднятой целины». Любопытно, что одним из адресатов писателя являлся сам Иосиф Виссарионович. Послания Михаила Александровича к вождю изобиловали ужасами голодомора и описанием пыток, надругательств, избиений, при помощи которых изымался хлеб. Сталин к его воззваниям отнесся благосклонно — ответил писателю письмом и телеграммами, а также отправил на Дон эшелон с зерном.