— Рад это слышать, — ответил он, немного удивленный словам Миссионера.
— Я думаю, что мы на одной стороне, вы и я.
— Хм… вы на стороне Бога, я а на стороне человека.
Казалось, Лени удовлетворил такой ответ.
— Вы же знаете, что Бог на стороне человека.
По жесту Гудмана четыре мужчины схватили Моми и вынесли его из квартиры.
— Что конкретно вы будете делать? — спросил я, переживая, что мы могли ошибиться, передавая его в руки секты.
— Внизу нас ждем автомобиль, который отвезет нас в аэропорт и там, на частном самолете, мы вернемся в Швейцарию в отделение нашей общины.
— Как вы избежите проверки в аэропорту?
— Скажем так, что у нас есть несколько верных людей в Центральном аэропорту Цюриха.
Магнус еще раз предупредил:
— Будьте крайне осторожны, вы же знаете, какую бойню может устроить этот человек.
— Не волнуйтесь, он не первый наш «квартирант», — загадочно улыбнулся Лени. — Знаете, иногда церкви приходится предоставлять укрытие некоторым персонажам. Об этом никто никогда не узнает. Никогда.
— Спасибо большое, Лени, — тепло сказал Витторио. — Мы ваши должники.
Гудман ушел следом за своими людьми, не оглядываясь. Когда дверь за ним закрылась, я все еще не мог избежать сомнений, относительно нашего выбора.
Глава 18
Не могу точно сказать, в какой именно момент это стало очевидным. Думаю, что это был долгий и неизбежный процесс. Мне кажется, что подсознательно мы знали это с тех пор, как приехали сюда. Да, по-другому и быть не могло.
Конечно, поначалу мы искали какое-то связующее нас звено, что-то общее, что могло нас свести вместе. Мы ничего не нашли и быстро решили оставить это, потому что нас все устраивало. Но если кто-то находит в своем почтовом ящике недавно украденный предмет, имеющий огромную ценность, он обычно заявляет в полицию (если ему, конечно, не в чем себя упрекнуть). Все мы лгали или, что практически одно и то же, скрывали правду.
Все было идеально, и ничто нас не выдавало. Даже то, что Барбара была чересчур красива, а Витторио слишком понимающим. Даже то, что Магнус убрал с полок все фотографии своей дочери перед нашим приездом.
Тем не менее, постепенно мы все поняли.
В последнее время мне даже стало казаться, что за нами кто-то наблюдает и, как вскоре заметил Витторио, в нумерологии 4 это символ потенциала и ожидания, которое знаменуется с появлением 5.
Поэтому мы ждали нашего пятого элемента, пятого смысла. На самом деле, 5 — это настоящее число земли, потому что если пересечение меридиан и параллелей делит землю на четыре части, то все эти области ничего не значат без своего центра.
Я заговорил первым.
Сколько себя помню, мне всегда было тяжело лгать. Безусловно, это отчасти и объясняло мое решение выбрать а затем оставить профессию адвоката.
В тот момент, когда я собрался заговорить, я еще не знал, что то, что мне предстоит узнать этим вечером, станет одним из самых тяжелых переживаний в моей жизни.
Мы собрались все вместе в гостиной вокруг мольберта, на который поставили рамку с четырьмя наконец-то собранными частями Джоконды. Я думаю, что каждый из нас испытывал сильное волнение. Невзирая на причиненные ей повреждения, я был убежден, что однажды специалисты смогут восстановить картину.
Неразлучный с нами малыш панда спал на пуфике.
Приближалась ночь, был тот момент перехода между вечером и ночью, который во Франции называют временем «между собаками и волками», и от Центрального парка шел мягкий и странный свет.
— Я не сразу понял, — сказал я тихо.
— Что понял? — спросил Витторио, не отрывая взгляда от картины.
— Понял, что объединяет нас четверых. Нашел связующую нить.
Все повернулись ко мне. Я мог видеть обуревавшее их любопытство и, как мне показалось, безмолвный страх. И я не спеша продолжил:
— Заметьте, что как минимум одна вещь должна была еще раньше навести меня на мысль: то, с каким вниманием вы смотрите на нее по телевизору, маленькая искорка, которая загорается в ваших глазах в этот момент.
— Когда мы смотрим на кого? — Спросил Магнус, явно чувствуя себя не в своей тарелке. На Джоконду?
— Нет, — ответил я, не повышая голоса. — Когда бы смотрите на Нее. Мелани Андерсон.
Они никак не отреагировали на мою последнюю фразу. Барбара хотела было что-то сказать, но внезапно передумала. Затем Магнус спросил, не глядя мне в глаза:
— Вы были знакомы?
Я кивнул и уточнил: