Рассуждая таки образом, мы все же понимали, что наши догадки имеют ряд недостатков. В частности, не было понятно, как была украдена Мона Лиза, как такой человек как Стайнер мог оказаться в руках Мел. Также было непонятно, кто был ее пособником во всех этих делах. Вице-президент США является одной из самых медийных персон, за которой постоянно следят, что делает практически невозможным подобные действия с ее стороны. Если наши предположения верны, то это дает повод поднять вопрос о возможной причастности государственного аппарата.
Но сейчас перед нами стояла другая, более важная проблема: какое действие предпримет Мелани, чтобы показать вымирание демократии.
Я уже говорил, что моя прежняя адвокатская практика сталкивала меня с лжецами всех видов. Различные виды деятельности адвоката позволили изучить ложь во всех ее проявлениях. Мы условно делили клиентов на несколько видов. Первый — «хорошие клиенты», хватало пяти минут, чтобы они начинали путаться в своих показаниях. Судьи и адвокаты Бостона еще называли их «дар небес», потому что они позволяли блистать на шоу в зале заседания. Другой вид — «махинатор-самоубийца», это те, кто сначала врут с апломбом, держат дистанцию, но потом все равно их показания распадаются. Также есть «высший уровень» — это те, кто нагло врут и никогда не попадают в ловушки, расставленные следователями. Таким часто все сходит с рук. Мы, юристы, их ненавидим.
Спустя несколько минут, проведенных в тишине, мои друзья демонстративно вернулись к листу, приколотому к стене. Казалось, что в воздухе витало опасение, что я могу сделать какое-нибудь гневное замечание.
Социальные отношения
Ценности
Репродукция, секс, дружба, любовь
Либеральная наука
Демократия
— Можно подумать, что Мелани скорее негативно относилась к тем отношениям, которые нас связывали.
— В какой степени? — спросила Барбара, не давая установиться тишине.
— В той степени, что у нее могли быть основания полагать, что кто-то из нас ее предал.
— В самом деле? — сказал Джемерек тоном, который казался наигранным. — И кто это может быть?
— Ну, например, вы, Магнус. Вы сотрудничали со Стейнером под предлогом того, что он финансировал ваши исследования, хотя очень хорошо знали, как он намеревался использовать генную инженерию и клонирование.
Каждый раз, когда я затрагивал эту тему, Магнус заводился очень быстро.
— Вы ничего не понимаете, Тео! Эта работа является кульминацией моей жизни как ученого! Даже если бы я не занимался этим, то на моем месте был кто-нибудь другой. И это было в своем роде стратегическим поведением: как «отец» генетических усовершенствований я мог рассчитывать на большую легитимность для борьбы с негативными последствиями. Знайте, что я никогда не хотел избавиться от ответственности, которая возлагается на ученого в отношении методов, которые он разрабатывает. Все мои открытия говорят в мою пользу.
— Не хочу ничего знать, профессор. Только представьте себе изумление Мелани, когда она узнала, что вы работаете на «Micro Global».
Никто ничего не говорил. Я воспользовался моментом и продолжал:
— Хотите еще один пример предательства?
Никакого ответа.
— Я вам говорю! — крикнул я Витторио и Барбаре.
— Успокойтесь, Тео. Послушайте, возможно, мы…
Я не позволил священнику продолжить.
— А вот другая история, — сказал я, указывая на молодую женщину. — Это Барбара Кэтрин Вебер, руководитель предприятия, живет в Сиэтле. Три года назад на банковский счет Барбары как по волшебству зачисляются два миллиона долларов. Эта сумма немедленно инвестируется в покупку роскошной квартиры на Сентрал Парк Вест, квартиру, где мы сейчас находимся.
— Что ты несешь, я уже тебе объясняла, что квартира…
— Эта квартира принадлежит не вашему дяде, Барбара. Вы приобрели ее три года назад на 2 миллиона долларов. Не отрицайте: я видел копию договора купли-продажи, который вы храните на жесткой диске вашего компьютера.
— Это невозможно, вы не смогли вы зайти на мой жесткий диск, он запаролен.
— Да, но вы совершили ошибку, включив его вчера вечером.
— Тебе бы потребовался мой банковский код.
— Я его и так знаю, я несколько раз видел, как ты его набирала в Ирландии.
— Сволочь! — крикнула она, швыряя мне в лицо банку с джемом, от которой я успел увернуться, и она разбилась о стену кухни.