Great minds think alike, — подумал я, бросая взгляд на великана, который наступал нам на пятки в течение всей этой истории, а мы даже его не замечали.
— А эпизод с Реал Айленд?
— Ничего сложного, — объяснила она. — Наши дорогие граждане, запершись в своей башне, желают, чтобы из кранов у них текла минеральная вода! Так пусть эта вода доставляется в грузовых цистернах. Паоло воспользовался остановкой одного из грузовиков на автостраде, чтобы влить маленький флакон яда в резервуар.
— Но за этими грузовиками постоянно наблюдают, даже на автостоянках.
Она улыбнулась с тем хитрым и странным выражением, которое мне так в ней нравилось.
— Скажем так, с парой-тройкой тысяч долларов в конверте, переданных охране, внимание их становится уже не таким пристальным
— Десятки людей были бы мертвы, если бы МЫ не разгадали загадку, — заметил я горько.
— Я не сумасшедшая, Тео, — ответила она, задетая моим последним предположением. — Я сама анонимно позвонила бы в полицию, если бы вы этого не сделали.
Странная тишина воцарилась в комнате.
— Ты мне не веришь? — спросила она через минуту.
— Конечно, верю, — ответил я, не солгав. — Но есть ведь еще риск относительно манипуляций с эмбрионами.
— Не совсем: ты же прекрасно знаешь, что не существует генов преступления. Не из-за своего генетического состава Моми совершал убийства. И к тому же, у меня была возможность раскрыть манипуляции в последний момент.
— Как ты смогла пробраться в лабораторию Cell Research Therapeutics?
— Это Магнус, — проронила она, широко улыбнувшись.
— Что Магнус?
Я будто свалился с небес. Джемерек был в сговоре с самого начала и ничего не сказал! Мелани закончила свои объяснения:
— Когда его приняли на работу управляющим лабораторий CRT, Магнус начал составлять секретные отчеты, которые помогли мне стать вице-президентом. Благодаря ему, я точно знала, в чем были махинации и проекты Стейнера. Все эти сведения были бесценны, чтобы понять, когда и как следует действовать.
— Но о чем конкретно он был осведомлен? — в гневе вскричал я. — Знал ли он твои планы и действия?
— Ничего этого он не знал, — уверила меня она. — В течение тридцати лет я говорила с ним лишь однажды: два месяца назад, когда он поделился со мной тем, что саботировал опыты Cell Research Therapeutics, подменив гены.
— Он спросил твоего мнения?
— Моего официального мнения.
— И что ты ему ответила?
— Я его поддержала.
Я не был уверен, что правильно понял ситуацию.
— Почему он нам ничего не говорил?
— Наверное, чувствовал себя виновным и не хотел втягивать вас. И без сомнения, он старался защитить меня. Что бы я ни делала я все-таки остаюсь матерью его дочери.
— Когда он узнал, что за всем этим стоишь ты?
Она на минуту задумалась.
— Он должен был догадаться в конце второй загадки. Думаю, в этот момент он понял, что я воспользуюсь его собственным саботажем для своего третьего акта.
— В каком-то смысле, он оказал тебе услугу, предупредив СМИ и подписав наши послания Мона Лиза.
— Это правда: может быть, он думал, что лучший способ защитить меня, — это войти в мою игру, чтобы как можно быстрее ее закончить.
— Но нас же чуть было не убили! — воскликнул я, вспомнив вооруженную банду, которая преследовала нас на территории Cell Research.
— Это действительно было опасно, — признала Мелани. — Люди Стейнера следили за Магнусом уже несколько месяцев, но он, тем не менее, думал, что сможет проникнуть внутрь лаборатории без проблем. Он бы не взял тебя с собой, если бы знал, что это будет так опасно.
— Ну да, — сказал я, пожимая плечами.
Я налил себе стаканчик текилы. Я был разъярен манипуляциями Джемерека, но, мысленно возвращаясь к этому эпизоду, я понимал, что визит в лабораторию останется одним из самых сильных воспоминаний в моей жизни. Я признался себе, что если бы мне пришлось пережить все это вновь, я бы вернулся туда вместе с Магнусом, чтобы помочь Мелани и вновь всем сердцем почувствовать воодушевление.
Глава 21
Мы натянули шапки, перчатки и тяжелые куртки, прежде чем выйти в ночь, ясную и холодную. Мы не могли больше противостоять влечению озера. Я думал о том, что чтобы не случилось в последующем, но сейчас нахождение в этом месте было своего рода победой и для меня и для нее.
— Почему ты сбежала, Мелани? — спросил я, когда она, казалось, была поглощена созерцанием поверхности воды.