На Гамбини вопрос произвел впечатление.
— Они направляются к шаровому скоплению NGC6341, но к моменту их прибытия скопления там уже не будет.
Отвечая на вторую половину вопроса, он начал говорить о графиках распределения водорода и звездной эволюции, но президент его вежливо прервал и объяснил, что подробности Гамбини сможет изложить интересующимся после окончания пресс-конференции.
Последний вопрос Харли задал Эд Янг из Пи-би-эс:
— Сэр, предвидите ли вы какое-либо влияние этих событий на международную напряженность?
Президент искусно обошел вопрос.
— Эд, — заметил он, — в течение многих лет существовало мнение, что технологическая цивилизация разрушает сама себя, что в ближайшем будущем мы сами себя взорвем и ничем этого не предотвратить. Теперь мы по крайней мере уверены, что это не обязательно должно случиться. Доктор Аткин утверждает, что цивилизация, умеющая манипулировать телами звезд, подобно тому, что мы видим, не может не быть старой. И в этом смысле послание с Геркулеса благотворно для всех народов Земли.
Президент повернулся, помахал рукой аудитории, попрощался, пожал несколько рук и удалился.
Гарри открыл дверь, бросил кейс на пол, пальто на спинку дивана и включил свет. Рухнув в мягкое кресло, он потянулся за телевизионным пультом. Дом был наполнен звуками — часы на втором этаже, холодильник, тихое бормотание труб в стенах. Пластиковое пресс-папье на столе с надписью «Здесь работает Супермен» — подарок Томми.
Его впечатление, что Гамбини отлично выступил, подтвердилось подачей материала по телевизору. Ученый, преодолев первоначальную нервозность, проявил заинтересованность и компетентность. Конечно, он серо смотрелся на фоне шоумена-президента и аристократа-администратора, но в некоторые моменты бывал почти красноречив. И все, знавшие руководителя проекта, не преминули бы заметить мечтательность, с которой он отвечал на вопросы после пятидесяти дней молчания.
Сообщения в новостях были сдержанными по сравнению с масштабом события. Ведущий Си-би-эс Холден Беннет начал с простого заявления: «Мы больше не одиноки». И почти весь тридцатиминутный выпуск был посвящен пресс-конференции с объявлением о специальном выпуске в девять вечера. Приводились видеосъемки из космического центра и лаборатории космических исследований.
Еще передавали кадры заторов, снятые на Гринбелт-роуд, когда люди, слышавшие новости днем, стали съезжаться посмотреть на место, где произошло открытие. На самом деле при облетевших деревьях лаборатория была видна уже с хайвея.
Интервью с прохожими показывали, что интересуются разные люди по-разному. Некоторые реагировали бурно, другие же высказывали мнение, что страна слишком много тратит денег на проекты, от которых никому никакой пользы, а плечи народа трещат под бременем налогов. Кое-кто интересовался, не является ли угроза вторжения реальной, несмотря на все заверения политиков. Другие пытались связать Геркулес с Розуэллом.
Сообщения из Парижа, Лондона, Брюсселя и прочих европейских столиц показывали, что европейцы тоже реагируют спокойно. Пекин упрекнул США за столь долгую задержку информации, указывая, что подобное событие одинаково важно для всех стран. Китайский премьер по телевизору поинтересовался, что еще может скрывать американское правительство.
Си-эн-эн передавало интервью с двумя ближневосточными министрами иностранных дел, когда зазвонил телефон.
— Мистер Кармайкл? — спросил сочный, звучный и смутно знакомый голос.
— Это я.
— Эдди Симпсон. Мы бы хотели включить вас в завтрашнюю передачу.
Гарри вежливо выслушал, потом объяснил, что сейчас он слишком занят, так что спасибо. Второе приглашение прозвучало через шесть минут, и потом телефон не умолкал. Около половины девятого прибыла бригада новостей местного телевидения во главе с Артуром Мак-Катченом, энергичным ведущим из Балтимора. Гарри, слишком усталый, чтобы спорить, просто не пустил их в дом, «о разрешил взять у себя интервью на крыльце.
— Мне больше нечего сказать, — утверждал он. — Вы теперь знаете столько же, сколько и я. И вообще я не исследователь. Я только выписываю зарплату.
— А что вы скажете об обвинении, — целеустремленно спросил Мак-Катчен, — выдвинутом сегодня Пападопулосом? Он утверждает, что правительство хранило эти сведения в секрете в расчете получить военное преимущество.
Этого Гарри еще не слышал.
— А кто такой Пападопулос?
Мак-Катчен перешел на снисходительный тон: