— Вероятно, нет, — , согласился Джесперсон. — Но я не думаю, что это важно, потому что, если можно верить экспертам, когда мы встретим инопланетян, они будут совсем не похожи на нас.
— Но ведь, — возразил Барнегат, — сходство, о котором говорится в учении, духовно, а не телесно. Бог не обладает подобием какому-либо физическому созданию.
— Разумеется. Но даже при этом многие могут найтись среди мирян, чья вера подвергнется суровому испытанию при мысли о спасении, общем, скажем, с переростками-насекомыми. — Кардинал осмотрел своих приближенных, коротко остановив взгляд на каждом. — Что мы скажем, если их передача покажет нам, что они, по нашим меркам, по меркам Нового Завета, — полностью безбожны и аморальны?
— В этом я не вижу проблемы, — ответил Барнегат. — Род человеческий отпал от благодати. И нет причины, чтобы другая его версия, если можно ее так назвать, не поступила аналогично. Просто еще одно падшее создание.
— То есть, — улыбнулся Дюпре, — у Бога полоса неудач. Кардинал вздохнул.
— Какова же должна быть наша позиция при встрече с существами, обладающими состраданием и очевидной мудростью, которые после миллиона лет изучения проблемы решили, что Бога нет? С созданиями, которые отказались верить в Него намного раньше, чем Иисус сошел на Землю? Даже до Авраама?
Дюпре задумчиво произнес:
— Джордж, я думаю, здесь говорит недостаток нашей собственной веры. Не может быть нам дано такого откровения, которое поставит под вопрос то, что мы знаем воистину. В конце концов, нас ведь никогда не волновало, что думают в Индии.
— Это звучит весьма и весьма резонно, — согласился Барнегат. — Если эти создания так не похожи на нас, как предполагает эта фигурка из палочек, то вряд ли кому-нибудь будет интересна их теология. Если они признают авторитет универсального божества — отлично. Проблемы нет. Если же не признают, то Фил наверняка прав. Их можно просто не брать в расчет.
— Давайте я изображу адвоката дьявола, — предложил Кокс, — и задам несколько вопросов, которые могут прийти людям в голову после размышлений на эту тему. Каждый ли разумный вид во Вселенной подвергается испытанию, как подвергался ему Адам?
— Не надо говорить всерьез об Адаме, — перебил Дюпре.
— Тогда род человеческий. В этом мы готовы согласиться? Все мы были испытаны и испытания не выдержали. В этом же и смысл воплощения Бога в Христе?
Кардинал кивнул, давая знак продолжать.
— Некоторые не выдержали испытания, — заключил Кокс, — но, предположительно, некоторые должны были выдержать.
— Может быть, они не подвергались ему? — предположил Барнегат.
Дюпре прикрыл глаза, обдумывая гипотезу.
— Это выглядит нечестно, — сказал он.
— Не по-американски, — уточнил Кокс.
— Хорошо, — подытожил Дюпре. — Кто-то выдержал испытание, кто-то не выдержал. Говори дальше.
— Ценой провала была смерть.
— Понимаю, к чему ты ведешь, — сказал кардинал. — У тех, кто выдержал испытание, сегодня должны быть бессмертные тела.
Дюпре закашлялся.
— Нам нужна логическая цепочка, не приводящая к бессмертному виду. Вряд ли кто-нибудь будет воспринимать такие утверждения всерьез. Ничто в природе бессмертным быть не может.
— Смерть, — продолжал настаивать Кокс, — есть расплата за грех. Либо среди звезд есть бессмертные, либо испытания не выдержал никто. И я предполагаю, если верно последнее, что испытание — фальшивое.
Наступило короткое молчание.
— Если, — заговорил Барнегат, — мы отринем подлинность испытания…
— То мы отринем и подлинность Искупителя, — договорил кардинал. — Джентльмены, вот такие вопросы меня й волнуют. А ведь они наверняка возникнут, когда будет разыгрываться это дело.
Дюпре был явно обеспокоен.
— Трудно это все прожевать, Джордж. Я думаю, лучший для нас образ действий — не говорить ничего, просто спускать на тормозах. Или ждать указаний из Ватикана. Пусть они разбираются. Если это станет вопросом, то будет и пастырское заявление.
— И ты думаешь, — спросил Кокс, — у них есть ответы получше наших?
— Не в этом дело, — возразил Дюпре.
— Именно в этом, — сказал кардинал. — Мы здесь не для того, чтобы перекладывать с себя ответственность. Нам нужен ответ, который охранит веру людей в этой епархии, тех людей, которые будут искать ответа. Если мы скажем не то, что надо, и не тогда, когда надо, можем оказаться по пояс в яме с крокодилами.
Даже в глубине покоев кардинала слышен был щелчок включившегося отопления. Дюпре рисовал фигурки в блокноте на краю стола. Сейчас он отложил ручку.