Флетчер, казалось, не удивился. Он продолжал читать.
— Это здание… Похоже, никто толком ничего о нем не знает, — продолжил Джек. — Они называют его исследовательским комплексом, но нет никаких упоминаний о природе этих исследований. Я никогда не слышал об этом месте. То же касается и нескольких агентов, которые работают на месте взрыва.
— Предполагается, что вы об этом не знаете.
— Почему?
Флетчер отложил книгу в сторону и отхлебнул глоток вина. Его взгляд был абсолютно спокойным и сосредоточенным.
— По всей видимости, Песочный человек знает ход ваших мыслей.
Джек ничего не ответил. Флетчер изучал его лицо.
— Что вы скрываете, детектив?
— Я ничего не скрываю.
— Какова была ваша реакция, когда в газете написали о вашем друге Чарлзе Слэвине?
— Я не читал.
— Вам следует следить за новостями. У меня такое ощущение, что вы скоро превратитесь в звезду экрана.
— Давайте поговорим о Сан-Диего.
— Если вы мне скажете, каким образом Песочный человек в курсе ваших мыслей.
— Это неважно. Сейчас важно…
— Это важно для меня.
Флетчер терпеливо ждал. Его черные глаза не мигая смотрели на Джека.
Джек глубоко вздохнул, потом посмотрел на волны, бьющиеся о берег. О том, что случилось той ночью в сарае, он никому не рассказывал. Теперь у него вот-вот появится целая страна благодарных слушателей. Не только Тейлор смотрела на него по-другому, скоро весь Марблхед будет бросать в его сторону недовольные взгляды.
«И когда это случится, куда ты подашься?» — спросил голос.
— У меня в доме был дневник.
— И вы вместе читали его?
— Не совсем. Он украл его.
Флетчер усмехнулся.
— Готов побиться о заклад, это было занимательное чтиво.
Джек оперся спиной об ограду и схватился за нее обеими руками.
— Вы не производите впечатление пишущего человека, — заметил Флетчер. — Вероятно, дневник остался со времен Оушн-Пойнт.
— Вы прочитали об этом в газетах, — сказал Джек и вспомнил недавний разговор с Тейлор.
— В газетах не указывалось место.
— Тогда откуда…
— Мы живем в век информации. Личные секреты остались в прошлом. Кусочки вашей жизни хранятся в базах данных по всей стране. Легче всего достать медицинские данные. Вы сам решились на это? Или это был мелодраматический демарш, устроенный нашим бывшим нанимателем?
— Мне бы хотелось обсудить вашу заинтересованность в этом деле… и в истории в Сан-Диего.
— Вы пришли ко мне в поисках советчика. Вам нужна моя помощь?
— Возможно.
— Есть сомнения?
— Я не уверен в ваших добрых намерениях.
Флетчер рассмеялся.
— Ваша сдержанность пахнет пренебрежением логикой, — заметил он. — Погружение в то темное место, которое вы старались задушить в Оушн-Пойнт, будет не таким простым, как кажется. Струпья в вашем сознании начинают ныть, не так ли? Отдерите их, и появится опасность заражения. Если это случится, вы начнете пить флуоксетин?
Джек напрягся.
— Как я узнал? — спросил Флетчер. — Я многое почерпнул из вашей медицинской карты. Вы сейчас на таблетках?
— Нет.
— Уверены? Из того, что я видел, складывается впечатление, что вы стали педантом.
Джек почувствовал, как гнев его снова проснулся. Кожа начала гореть. Он не хотел говорить о прошлом.
— Я хочу поговорить о связи Песочного человека с Сан-Диего, — ответил он.
— Чего вы хотите, так это избежать неизбежного. Я помню то, что не хочу помнить. Я не могу забыть то, что хочу забыть.
— До свидания, Флетчер.
— Вы нашли надпись на руке?
— Да.
— Имя?
— Да.
— Габриель?
Джек выпрямился.
«Он знает Песочного человека!»
Флетчер смотрел на него не мигая. Тьма во тьме.
— Фамилия Ларуш, если память мне не изменяет, — добавил Флетчер.
— Откуда вы его знаете?
Флетчер отпил вина.
— Доверие важно в любых отношениях, вы согласны?
— В смысле?
— Если верить СМИ, вы психопат.
— Вы не производите впечатления человека, который слушает репортеров.
— Это так, — согласился Флетчер. — Я больше люблю самостоятельно рассматривать шрамы. И все-таки, так ли это?
Джек посмотрел направо, на ряд домов вдоль залива. Он увидел третью семью, которая посещала его в снах каждую ночь. Они были всего в нескольких днях, возможно, часах от смерти. Он увидел Тейлор с завтрашним выпуском газеты. Она читает свежие новости, и в ее представлении неясный образ Джека превращается в четкое изображение человека, которого она больше не узнает и не любит.