Долинин задумался.
— Надо навести справки. Интересно, действует ли в Ленинграде адресный стол?
— Ничего ты не найдешь сейчас в Ленинграде, — ответил ему Терентьев. — Я вот свою тетку полгода ищу. А уж на что я — милиционер! — как вы все по неразумению меня называете.
Солдатов снова лег, а Долинин вышел проводить гостей. Ночь стояла тихая, звездная. Именно в такие ночи любил секретарь райкома прислушиваться к далеким звукам, утверждавшим жизнь в остатках его района.
Редко били на юго–западе пушки, по небу длиннокрылой птицей пролетал и гас широкий белый луч прожектора, — так немецкие артиллеристы маскировали, вспышки своих выстрелов. В стороне Славска мигали осветительные ракеты и слышалась пулеметная скороговорка. По реке шел лед.
— Значит, договорились? — напомнил на прощание Долинин. — Проверишь?
— Сказано — сделано, будь спокоен, — уже из темноты ответил Пресняков, снова натыкаясь во дворе на злосчастную бочку. — Иди домой, — простынешь.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1
После морозной ночи, как это часто случается, в апреле, занялось ясное солнечное утро. По реке, поскрипывая, медленно плыли последние льдины; между ними белыми комочками покачивались на воде чайки. На береговых откосах желтели головки мать–и–мачехи и пробивались яркие в своей весенней зелени листочки молодой крапивы.
Долинин встал, как всегда, рано: если не с петухами — их давно не было в поселке, — то с полковыми кашеварами, которые только что принялись разводить огонь под котлами, врытыми на соседнем огороде. Привычка вставать с рассветом осталась с довоенных лет. Тогда это было необходимо, — тогда он спешил в колхозы, на поля, на лесные делянки, — всюду, где, по его мнению, требовался глаз руководителя. А сейчас? Сейчас можно было бы валяться и до десяти и до одиннадцати, — и никто бы не побеспокоил, никому бы секретарь райкома не понадобился. Но привычка свое дело делала и на несколько ранних утренних часов оставляла Долинина один на один с самим собой, с его беспокойными думами.
Этим ясным утром Долинин, не заходя в райком, спустился к берегу. Он задумал испробовать подаренный Солдатовым маузер. Он полагал, что будет на берегу один, но нашлись, оказывается, люди, которые встают еще раньше его. На выброшенном ледоходом неокоренном, черном бревне возле самой воды сидел Виктор Цымбал. Партизан обернулся на шум шагов и, узнав Долинина, встал и приложил руку к шапке:
— Здравствуйте, товарищ секретарь!
— Здравствуй. Ты что здесь делаешь?
— Как весна идет, наблюдаю.
— Ну и как же она идет? — Долинина заинтересовал такой ответ.
— Удовлетворительно идет. Сев в этом году будет ранний.
Как и тогда, когда он разбирал в углу за райкомовским шкафом старые папки и, охваченный воспоминаниями, позабыл о том, что ищет бумаг на растопку, так и сейчас от слов, сказанных Цымбалом, Долинин на минуту перенесся мыслями в прошлое. Какой–нибудь год назад ведь и его волновало — ранний или поздний будет сев. В такую апрельскую пору он в сутки спал четыре–пять часов — не больше, проводил дни и ночи на парниках, в бригадах, грелся у костров вместе с трактористами. Уставал иной раз до того, что, ложась вечером в постель, думал: «Хватит! Отдохну пару деньков». Но наступало утро; и он, едва оплеснув лицо пригоршней обжигающей колодезной воды, снова садился в машину рядом с Ползунковым. Его звали поля, звал весь огромный и сложный район, оставлять который нельзя было ни на минуту. Такое чувство, наверно, испытывает и капитан корабля, плывя в океане, — спит вполглаза, готовый в любое мгновенье вскочить и бежать на командный мостик Долинин не сравнивал, конечно, себя с капитаном, — такие витиеватые сравнения ему не приходили в голову, — он смотрел на вещи просто, помнил, что выполняет волю партии, и спал вполглаза, вполуха.
Цымбал напомнил о той, весенней страде. Да, где–то начинается сев… А что же будет делать он, Долинин? Ходить по дорогам, перегороженным надолбами, перелезать через путаницу проволоки на полях?
И снова мысль вернулась к плану освобождения Славска.
Заметив в руках Долинина пистолет, который тот рассеянно вертел на указательном пальце, просунутом в спусковую скобу, Цымбал спросил:
— Это вам подарил товарищ Солдатов?