надвигался вечер, и в его уме, быть может не способном выработать связную систему мер предосторожности, по¬ мимо тех, какие требуются в данный час, все же зашеве¬ лилось беспокойство: как тут устроиться с ночлегом? Поднявшись на гребень холма, чуть более высокого, чем другие, он постоял с минуту и кинул полулюбопыт- ный взгляд налево и направо, высматривая по общеизвест¬ ным признакам место, где были бы налицо все три важней¬ ших предмета — вода, топливо, корм для скота. Попытка, как видно, осталась безуспешной, потому что после нескольких секунд небрежно-нерадивого осмотра великан поплелся вниз по отлогому склону тем вялым шагом, каким побрело бы раскормленное животное, приняв тяжелый вьюк. Его примеру молча последовали все, кто шел за ним, хотя молодые люди, проделывая каждый в свой черед тот же осмотр, выказывали куда больше заинтересованности, если не волнения. По медлительным движениям и живот¬ ных и людей было ясно, что подходит час, когда отдых становится необходим. Кустистая трава в ложбинах пред¬ ставляла препятствие, которое усталость делала все более трудным; и все чаще приходилось прибегать к кнуту — иначе лошади в упряжках отказывались идти дальше. И вот, когда усталость овладела всеми, кроме вожака, отряд замер на месте перед зрелищем внезапным и не¬ жданным. Солнце закатилось за гребень ближайшей «волны», как всегда оставив после себя широкую пылающую полосу. Посреди огненного потока возникла фигура человека, рисовавшаяся на позолоченном фоне так четко и так ося¬ заемо, что, казалось, руку протянуть — и схватишь. Она была огромна; поза выражала раздумье и печаль; и сто¬ яла она перед людьми прямо на их пути. Но в этой яркой световой оправе было невозможно распознать истинные ее размеры. Впечатление от зрелища было мгновенным и сильным. Вожак переселенцев сразу остановился и глядел на та¬ инственное существо с тупым любопытством, вскоре пере¬ шедшим в Суеверный страх. Его сыновья, как только спра¬ вились с волнением, медленно окружили отца; а когда подошли и те, кто управлял упряжками, весь отряд сгру¬ дился в одну безмолвную и удивленную группу. Но, хотя путешественники все, как один, вообразили, что перед 2 Фсиимор Купер. Том III ^
ними нечто сберхъестественное, тотчас послышалось щел¬ кание замков, а двое или трое юношей, самые смелые, уже вскинули ружья. — Вели мальчикам зайти справа! — решительно за¬ кричала резким, хриплым голосом мать.— Эйза или Эбнер уж наверное смогут разобраться, что это за тварь! — Не мешало бы сперва пощупать пулей,— проворчал угрюмый человек, очень похожий лицом на ту, что загово¬ рила первой: -те же черты, тот же взгляд; свои слова он подкрепил действием: поднял ружье к плечу и прицелил¬ ся.— Говорят, по равнине сотнями бродят охотники из племени Волков-пауни. Если подстрелить одного из них, они не скоро хватятся. — Стойте! — раздался тихий возглас, сорвавшийся, как можно было без труда понять, с дрожавших губ млад¬ шей из двух женщин.— Мы здесь не все еще в сборе; это, может быть, друг! — Кто тут шпионит? — крикиул отец и покосился сердито на ватагу своих молодцов.— Отставить, говорю, отставить! — продолжал он, богатырским пальцем сбив с прицела ружье своего сородича, и взгляд его сказал, что лучше с ним не спорить. — Мое дело еще немного не доде¬ лано, дай нам мирно довести его до конца. Человек, проявивший такую воинственность, как видно, понял намек вожака и молча подчинился. Сыновья смот¬ рели растерянно, ожидая от девушки пояснений; но, как будто удовольствовавшись полученной для незнакомца отсрочкой, она опустилась на свое сиденье и предпочла, как полагается девице, скромно промолчать. Между тем окраска неба непрестанно менялась. Блеск, слепивший глаза, уступил место более серому, обыденному свету, и, по мере того как закат утрачивал пламенность, размеры фантастической фигуры становились менее пре¬ увеличенными и наконец определились. Устыдившись своего колебания — теперь, когда выяви¬ лась истина,— вожак переселенцев двинулся дальше; но все же, спускаясь по отлогому склону, он принял меры, чтобы себя обезопасить: снял ружье с ремня и держал его наготове. Но, видимо, в такой предосторожности не было нужды. С того мгновения, как между небом и землей возникла столь непостижимо фигура незнакомца, он ни разу не по¬ шевельнулся, не проявил ни малейшей враждебности. Да 18
если бы он и таил злые намерения, у него не было бы сил их исполнить. Человек, перенесший тяготы восьмидесяти и более зим, пе мог возбудить опасения в таком великане, как наш пе¬ реселенец. Однако, несмотря на преклонные лета, на его пусть не дряхлость, но крайнюю худобу, было что-то в одиноком этом старике, говорившее, что не хворь, а время наложило на него свою тяжелую руку. Он казался иссох¬ шим, но не расслабленным. Еще различимы были мышцы, когда-то, видно, обладавшие большою силой; и весь его облик создавал впечатление такой стойкости, что, если бы забыть о человеческой бренности, казалось бы, тело его уже не может поддаться дальнейшему одряхлению. Одежда на старике была большей частью из шкур мехом наружу; через плечо свешивались у него сумка для пуль и рог; и стоял он, опершись на ружье, необычно длинное, но прожившее, видно, как и его владелец, долгий и труд¬ ный век. Когда путешественники подошли к одинокому старику на расстояние оклика, из травы у его ног донеслось тихое рычание, и лежавшая в ней высокая, тощая, беззубая со¬ бака лениво поднялась, встряхнулась и показала, что на¬ мерена воспротивиться, если те вздумают подойти еще ближе. — Лежать, Гектор, лежать!—сказал ее хозяин стар¬ ческим, дребезжащим голосом.— Что ты, песик, вяжешься к людям, которые мирно едут по своим делам? — Старик! Если ты зпаком с этим краем,— заговорил вожак,— не укажешь ли переселенцу, где тут найти что нужно для ночлега? — Разве тесно стало на земле по ту сторону Большой реки? — веско спросил старик, как будто не расслышав во¬ проса.— А нет, так почему передо мною то, чего я уже не думал увидеть еще раз? — Нет, сказать по правде, земли там еще хватает для тех, кто с деньгами и непривередлив,— ответил переселе¬ нец.— Но на мой вкус там стало слишком людно. Как ты прикинешь, сколько будет отсюда до самой близкой излу¬ чины Большой реки? — Гонимый олень, чтоб охладить свои бока в Мисси¬ сипи, пробежит не менее пятисот томительных миль. — А как зовешь ты здешнюю округу? Каким именем,— ответил старик, подняв торже- 19