— Мне ли не помнить, какой тогда был голод! Мо¬ шенник в дороге только и делал, что ел макароны да по¬ глощал лакрима-кристи 1 — груз графа из Далмации. — Бедняга! Его гондолу потопил какой-то анконец, раздавил, словно сенатор муху. — Так и надо мелкой рыбешке, заплывшей в глубо¬ кие воды. — Малый пересекал Джудекку с иностранцем на борту, когда бриг ударил гондолу и раздавил ее, как пузырь, оставшийся за кормой «Буцентавра». По сча¬ стью, иностранец, видимо, успел помолиться в церкви Реденторе. — А благородный капитан не стал жаловаться на не¬ поворотливость Пьетро, потому что Пьетро и без того на¬ казал сам себя? — Пресвятая богородица! Да не уйди он тогда в море, кормить бы ему рыб в лагунах! В Венеции нет ни одного гондольера, чье сердце не сжималось бы от обиды! Все мы не хуже своих хозяев знаем, как отомстить за оскорб¬ ление. — Гондола так же не вечна, как и фелукка, и для каж¬ дого корабля наступает свой час. И все-таки лучше быть раздавленным бригом, чем попасть в лапы к тур¬ кам... Ну, а как твой молодой хозяин, Джйно? Похоже ли, что он добьется того, о чем хлопочет в сенате? — По утрам он охлаждает свой пыл в Джудекке, а если ты хочешь знать, что он делает по вечерам, поищи его н& Бролио среди гуляющих господ. Говоря это, гондольер покосился на группу патрициев, прогуливавшихся под мрачными аркадами Дворца Дожей, по тем священным местам, куда имеют доступ только привилегированные. — Я знаком с обычаем венецианских богатеев прихо¬ дить под эти своды в этот час, но я никогда раньше не слышал, что они предпочитают принимать ванну в водах Джудекки. — Да ведь случись дожу вывалиться из своей гон¬ долы, ему тоже пришлось бы тонуть или плыть, как лю¬ бому обыкновенному христианину. — О воды Адриатики!.. А молодой герцог тоже ехал молиться в Реденторе? 1 Лакрима-кристи — сорт виноградного вина. 12
— Он в тот день как раз возвращался после... Но не все ли равно, на каком канале вздыхает ночью молодой дворянин? Мы случайно оказались рядом, когда анконец совершил свой «подвиг»: пока мы с Джорджио кляли на чем свет стоит неуклюжего иностранца, мой хозяин — а он вообще-то не очень любит гондолы и совсем не разби¬ рается в них — прыгнул в воду, чтобы спасти молодую синьору от участи ее дяди. — Дьявол! Ты до сих пор и слова не сказал про мо¬ лодую синьору или смерть ее дяди! — Твои мысли были заняты тунисцем, ты и пропустил это мимо ушей. Я, должно быть, рассказал тебе, как чуть не погибла прекрасная синьорина и как капитан брига отягчил свою совесть еще и гибелью римского маркиза. — Бог ты мой! Неужели этот христианин должен был умереть собачьей смертью из-за беззаботности гон¬ дольера! — Может, все это и к счастью для анконца, потому что говорят, будто маркиз этот обладал достаточной вла¬ стью, чтобы заставить даже сенатора пройти по Мосту Вздохов, если бы ему захотелось. — Черт бы побрал всех беззаботных лодочников! А что сталось с этим плутом? — Я же говорю тебе, он уплыл за Лидо в тот самый час, а иначе... — А Пьетрило? — Его вытащил своим веслом Джорджио, так как мы оба принялись спасать подушки и другие ценности. — А ты ничем уже не мог помочь бедному римляни¬ ну? Из-за его смерти несчастье будет теперь преследовать бриг анконца. — Так и будет, пока бриг не врежется в какую-ни¬ будь скалу, которая окажется тверже сердца его капи¬ тана. А что касается иностранца, то мы могли только помолиться святому Теодору, потому что он так и не по¬ казался на поверхности после столкновения и сразу же пошел ко дну... Ну, а что привело тебя в Венецию, мой милый? Ведь неудача с апельсинами в твою последнюю поездку, кажется, заставила тебя отказаться от этих мест? Калабриец оттянул пальцем кожу на щеке, отчего его черный лукавый глаз глянул насмешливо, и все его кра¬ сивое лицо заискрилось грубоватым юмором. 13