Лишь только взойдёт луна –
стоглаза наша деревня.
Красивых сказок полна
из Библии древней.
Она леденец сосёт
губами ребёнка
и вяжет носки, и поёт
и думает тонко.
Но к ночи уже не та –
из каждой избушки
глядит на тебя темнота
глазами старушки.
И только ветла у звезды
прощения просит
за рабство у чёрной воды,
за раннюю осень.
Звёздные знаки
Лето. Белухе капать,
течь от жары ручьями.
Сняли вершины шляпы
и обменялись снами.
Ночью в прохладных ямах
спят упырями тени,
струи реки – тамтамы –
играют вальс привидений.
И я, весёлый бродяга,
в сказку открывший двери,
читаю звёздные знаки
в глазах уставших деревьев.
Дорогой ветра
Дорогой ветра
мы уйдём с тобой
за тень сосны,
за песенный прибой.
Я всю тебя,
как синюю весну,
дорогой расставанья унесу.
За дымку,
за околицу песка,
где правит миром
жёлтая тоска.
Придание формы сновидению
Отдай мне сон, увиденный тобой:
скалистый берег, облако, прибой,
рыбёшек стая, пены борода
и тихое, грудное слово «да».
Твой странный сон зажму я в кулаке,
на золотом рассветном ветерке
добавлю парус, чаек за кормой
и свет любви, манящий глубиной.
И будет, где гулять с тобою нам,
читая стих доверчивым волнам.
Грудной ребёнок
Он слышит, как его зовут,
но отвечать не хочет
на золотой ментальный зуд
и зов болотных кочек.
Он разве Игорь или Глеб?
Он больше Мирозданья!
И ест луны зелёный хлеб,
и пьёт из Иордани.
Он тот светящийся поток,
что в темноте кружился,
и вдруг – любовью занемог
и на Земле родился!
Лёгкое дыханье
Я живу велосипедом:
спицы, скорость и свобода.
Оторвать педаль от кеда
не по силам огородам.
Дайте солнце нараспашку
любознательному духу,
как нательную рубашку,
не познавшую проруху!
Парашютом за спиною
день раздулся и полощет,
в настроение иное
уводя поля и рощи.
Непоседливому ветру
на руках несут берёзы
и счастливые рассветы,
и обманчивые грёзы.
Не художники Парижа
дарят лёгкое дыханье:
журавлиный клин приближен
к занавески колыханью!
Воспоминание
Мы не уходим,
уходя
туда, за синий круг,
и мыслим каплями дождя
о верности подруг.
И помним долго про луну,
которую несли
на спинах тучи,
завернув
в зелёный плащ
земли.
Смотрю тобою
Приросла ты ко мне
душою,
полевым васильком,
страною.
Возле острой, как нож,
осоки
был я праздником одиноким.
А теперь на всё,
что вокруг,
смотрю тобою,
мой друг.
После ухода
Умру – буду жить в тебе я,
то царствуя, то робея,
и, чуя дыханье друга,
стихом наполнять округу.
Пока не закончу игру,
весну воскресив,
не умру.
Соната детской мечты
Золотому звуку веря,
что летит как стрекоза,
«тук-тук-тук», – стучусь я в двери,
эти двери – небеса.
Под ранимостью весенней,
посетившей этот мир,
вижу звёздные селенья,
Орион и Альтаир.
И бегут живые тени
в мир, далёкий от забот,
где они, не зная лени,
строят новый небосвод.
Книга Рассвета
Едет Христос по Алтаю
на утомлённом осле,
Книгу Рассвета читает
в каждом алтайском селе.
Едет на встречу с друзьями –
Тэнгри, Буддой, Лао Цзы.
В книге полощется знамя
светлой энергии Ци.
Пагода – это погода,
летних ветров круговерть…
В книге страниц – на три года…
Надо к распятью успеть!
Беззвучная музыка
Луна живёт, когда она
в ночном пруду отражена