Пора весь мир уж постигать! —
произнес неизвестный
человек надо мною. Я в ужасе опомнился
(А.Платонов)
И тогда суть экологической проблемы видится — за необратимыми процессами, нарушениями гомеостаза, вырождением генофонда человечества и т.д. — в изнасиловании красоты. Вот конечный, великий грех цивилизации. И началось это с первородного греха Адама, вкусившего запретный плод знания. Затем, ожесточившись на других и на себя, он способствовал торжествующему утверждению зла. И уж теперь должно быть ясно, что целью было в конечном счете покушение на красоту. Покупка, например, художественных картин по баснословным ценам — не только расчетливое вложение капиталов, но подсознательно откуп за поругание красоты в тех свершениях, которые как будто бы не могли обойтись без уродования, обезображивания, покорения природы. Своего рода индульгенция на то, что он возможен еще будет, что он кое-что сделал, чтобы быть, сделал шаг из небытия как знания себя. Но таким образом, пусть в негативной форме, красота еще действует как высшая ценность, сила ее, нужно полагать, вообще безмерна.
И высшей инстанцией, перед красотой нужно отвечать человечеству, и является красота. И это есть отстраненная природа, покоренная женщина, подчиненный ребенок. Не потом, а теперь и сейчас же нужно отвечать перед ними. Одушевиться загадками природы, одухотвориться тайной женщины, изумиться чудом ребенка.
«Ясно, что этика не может быть высказана, невыразимое показывает себя» (Л.Витгенштейн). Да, но может быть подлинным языком и является язык природы (в дуновении ветра, шелесте листьев, гармонии цветов), улыбка женщины, лепет ребенка. Ведь это то самое невыразимое, несказанное, удивительное, прозрачнее, яснее, открытее чего нет ничего на свете. И этика как экология должна высказать то, что «показывает себя» неутилитарно, безусловно, безоговорочно.
С точки зрения принципа равноценности в буддизме красота сравнима лишь с красотой, но не с уродством как таковым, мерой чего она является. Добро же сравнимо (дихотомично) лишь со злом. Истина вообще есть момент заблуждения. Красота предполагает все.
Экологическая проблема неразрешима, т.е. нет и невозможна какая-то рецепция относительно выхода из нее; невозможен и экологический императив, остается уповать лишь на признание красоты. Таким образом, от познания себя к осознанию мира в себе и признанию красоты — это некая логическая концепция, которую мы можем исторически фундировать, но лишь для того, чтобы наступило просветление (нирвана). То есть надежд от такой концепции на спасение нет, никакая пропаганда ее не избавит человечество от экологической катастрофы. Эта проблема потому и неразрешима, что путей выхода из нее нет. Нужно не учение, не закон или императив, а вера, в которой бы человечество воистину обрело себя, не приобретая ничего внешнего, наоборот теряя то, в чем оно уже потерялось.
В этом смысле все религии мира должны соединиться, укрепиться в своих колебаниях и сектантских поползновениях, а тем более должен быть отброшен растущий сатанизм. Не претендовать на окончательную истину, а объединиться во всем, что есть душевного и духовного на земле: среди людей, среди зверей, среди растений.
Познает ли мир человека?
Гегель называл Анаксагора трезвым среди пьяных за его «ум вещей». С тех времен было много прозрений: каковы отношения мира к человеку и какова природа самого человека, вплоть до необходимости «возвращения к природе» (Руссо).
Но современный постмодерн констатирует развал целостного мира с точки зрения единого субъекта. Многообразие зависает над единством. Невольно напрашивается аналогия разбегающейся вселенной и разбегающегося социального мира, в котором свобода оказывается с провалами в небытие от социального бытия. Пока это в перекрестии Восток–Запад, Юг–Север, но и в перспективе — в тотальной плюрализации общества.
Имеют место подспудные тенденции в отношении к человеку как свободной индивидуальности. Пространство социального мира начинает истекать временем человека, обращенного на себя в нераскрытости перед природным многообразием. Но так ли это? Цивилизация придумывает ведь все новые формы закрепощения человека. И это ей удается. Хотя, что это «цивилизация»? Что нас уравнивает, омассовляет? Ну понятно — политическая, экономическая, правовая и т.д. системы.
В них субъект действует как субстанция. К этому его вынуждает социум. Чтобы затем результаты познания были использованы для дальнейшего давления на природу. Это демонстрируется, начиная с египетских пирамид и заканчивая современной техникой, которая уже есть не состав, а «постав» (по Хайдеггеру).