Пустота бытия «современного человека» заполняется ток-шоу, рекламой, модой и т.д., но на деле бытие подменяется небытием. Парадокс: зная как должно, мы поступаем совершенно иначе. Но это относится не к познанию мира человеком, а к познанию миром человека.
Практики познания миром человека не существует. Конечно, есть культы, есть йога, богослужения. Но все это косвенно говорит о том, что я имею ввиду. Но уже само сознание может быть трактовано как познание миром человека. Оно приходит и уходит, присутствует и отсутствует. Оно мгновенно, особенно в интуитивном проявлении (А.Бергсон).
А что если познание миром человека оказывается позором?! Да, до сих пор так оно и было. Мир изнасилован. Нужно покаяние, даже без надежды на прощение. Мир человеку ничем не должен, но он может обнимать его в любви к ближним и дальним.
Постмодерн и национальная идея
Постмодернизм, может быть (парадокс), впервые заговорил об окончательном забвении человека. Со «Смертью бога» (Ницше), «Концом автора» (Барт), «Концом истории» (Фукуяма) и т.д. зафиксированы не столь эти явления сами по себе, а оказывающееся «выпадение человека» из того, что кажется было достигнутым в цивилизационном развитии.
Что же имеется в виду? Рациональность, с которой связывается человек. Homo Sapiens — это не обязательно. То есть получается, что рациональность не является достоинством человека. Что считалось таковым до сих пор. Не во фрейдовском смысле, а в каком-то другом должно быть обнаружено куда, во что происходит «сублимация» собственно человеческого под наступлением цивилизации (моды, рекламы, глобализации и т.д.). Что происходит и что произойдет? А это кажется может быть связано теперь преимущественно с отдельным человеком. Относительно которого не может быть «системного учения», которому он может быть послушен и слушался веками.
А что если наступают времена, когда «modern на всех» сменяется «modern'oм на каждого в отдельности»? Что здесь можно иметь в виду? Уже не рациональность, а душевность — вплоть до духовности. Чтобы субъект (при всем пренебрежении именно как в постмодернизме — именно подлежащее в человеке) предстал субстанцией (не в себе сущее, а как «предустановленная гармония»). Нерешимая задача? Да, кажется. Но отчего мы об этом можем догадываться? Из душевных испытаний от всех тех влияний СМИ, общественных отношений, мировых катаклизмов и т.д. Но главное, наверное, не во фрейдовском «Оно», не в юнговских «архетипах», а в том, что мы есть теперь и сейчас, состоянии, которое никогда не может догнать сознание.
Оказалось, что креативность невозможна, а если и возможна, то в антигуманных свершениях, что можно продемонстрировать и в «исторических сублимациях». Нерон, подвизавшийся на сцене, поджег затем Рим. Вот спектакль! Гитлер, кажется, желающий стать то ли фотографом, то ли художником, развязал вторую мировую войну. Сталин в духовной семинарии писал стихи, а стал духовным гонителем. Да это относится вообще ко всем великим творцам «истории», с исключением или вниманием к тем, кто сошел с ума: Ницше, Ленин и др. от того, что они наделали или от того, что не получилось ожидаемого «творчества».
Все-таки, гений и злодейство — вещи совместимые. Доброго гения не бывает. Или это оборачивается, например, «Трагедией» возрожденческого титанизма. Возрождение вообще не состоялось, говорит Н.А.Бердяев.
Модерн был и закончился, он реализовался в формах, не отвечающих человеку. Сам человек, его среда оказались извращенными, развращенными... относительно «природы» и постмодерн означает констатацию ничего иного как экологического кризиса. Собственно это идея экологизма, что особенно не эксплицируется. «Дом бытия» сквозит или, наоборот, захлопнут наглухо в цивилизационном «тексте».
Культура пропадает потому, что рвутся связи с природой. Может быть Интернет, эта «мировая паутина», и есть то самое «одеяло», которое человечество натянуло от природы на себя?
И тогда в постсовременности может быть национальная идея — это жер-ана? Выражаясь же категориально — это хронос из топоса, а не наоборот, когда говорят: чтобы «как во всем мире». Глобализация не допускает национальную идею. Что мы и испытываем теперь!
«Национальная идея» — это нечто сродни «красоте», которая спасет Мир (Достоевский). А это «чудо ребенка», «тайна женщины», «загадки природы» (о чем я уже писал). Мир не спасла истина, не спасло и добро, может они-то и ввергли мир в «посты», на них и была первоочередная установка.
Красота, а лучше прекрасное — это то, что превосходит себя (Бодрийяр говорит о превосходстве системы над собой вместо самоутверждения).