Идя от промежуточного человека, в теперешних общественных отношениях, когда они редуцированы к экономической форме, а она в свою очередь распространена на них — и все это помимо человека — через установление строя человеческих отношений, мы можем открыть поле действа одновременно и для центробежных и центростремительных сил становящегося (и в цивилизационном, и в культурном планах) человека. Человек должен открыться и как свободная индивидуальность, и как социальное единство в их гармонической противоречивости.
Именно рынок, к которому мы переходим, объективно связывая индивидов, раздробляет их человеческое единство на узко-частичные контакты, которые осуществляются при посредстве вещей. Вне контекста других общественных отношений (социальных, духовных) экономические отношения и есть объектно-вещные отношения. Человек в них как будто бы есть и в то же время его здесь нет. Он здесь или голая идея за пределами экономики (фикция в конечном счете) или частичный индивид в текущих, эмпирических отношениях.
Сильный рывок в нынешних условиях посттоталитарного режима в политике откатывает нас назад, к дикому капитализму. Вторая, а в перспективе и третья, волна научно-технического прогресса ставит на первое место уже не собственность, не деньги, не рынок, а знания, информацию, человеческий фактор. Поэтому необходимо в развитие экономического установить собственно человеческое или определить всю экономическую проблематику по сути как человеческую. Надо, стало быть, перевернуть специфические «скобки» экономического на многообразие человеческих начал и возможностей. Чтобы человек не оказывался за пределами экономики, не выталкивался из своего сущностного единства, чтобы экономическое свелось к разумной форме в человеческих отношениях, чтобы не было его все нейтрализующей экспансии (или их подсекающей редукции) в строй человеческих отношений. Необходимо переопределять экономическое из "терпимого зла" в необходимое добро, из предела-барьера в общественных отношениях в предел-возможность человеческих отношений. Из замкнутой на себя сферы общественной жизни — именно в основу общественного развития, необходимо не человека подчинить рынку, а рынок — человеку.
Само экономическое при этом должно быть определено через возможности развития всех общественных отношений. Экономическое не может (не должно) существовать наряду с другими общественными отношениями, определяя их извне, вклиниваясь в них, разводя индивидов на группы, слои. А происходит это в силу ограниченности самих экономических отношений (сведенных к собственности, рынку). Да и общественные отношения пока существуют в разрозненном виде. Связь их определяется повторением в различных вариантах элементов экономических отношений. Экономика порознь отражается в политике, в праве, в нравственности (негативно) и т.п. Опосредование экономической формы в человеческих отношениях требует изменения всего строя общественных отношений с точки зрения человека — его прав, свобод, возможностей.
Одним словом, экономические отношения в качестве специфически обособленных (хотя и в форме всеобщих) общественных отношений и в то же время сводящих их к своему общему знаменателю не отвечают современным требованиям постиндустриального общества. Между человеком как собственником (чего мы так упорно добиваемся) и человеком как «совокупностью всех общественных отношений» возникает барьер. И лишь заведомо ограничивая человека до собственника, мы можем говорить о режиме экономики (рыночной). И наоборот, в экономических отношениях человек функционирует всего лишь как средство. Ориентируясь на экономические отношения, мы должны (вынуждены) закрывать глаза на все остальное — в человеческом мире. Экономические отношения разрывают человека на сущность и существование, оставляя на свою долю лишь чисто функциональные его характеристики.
Чтобы подучить человека сполна, нужно преодолеть разрозненность общественных отношений вообще и обособленность экономических отношений в частности, последние надо не только «социализировать», но и «одухотворять», что в мире, в общем, уже делается (доктрина «человеческих отношений»). Надо поднять человека во весь рост, собрать его из разбросанного в общественных отношениях состояния в строе человеческих отношений. Радикальному преобразованию экономика может быть подвергнута не сама по себе (на что преимущественно ориентирована вся экономическая политика, особенно в приватизации), а лишь в системе всех общественных отношений. Вероятно, здесь-то и нащупываются человеческие начала в экономике. Она должна стать открытой всему человеческому, а не только отдельным (физическим, интеллектуальным) функциям. Ведь известно, что в становлении капитализма одновременно решающую роль сыграли перераспределение собственности, развитие рынка и протестантская этика. Определяющую роль должно сыграть не падение человека до «собственника» с непременным вырождением в социальности и духовности, а возвышение его до свободной индвидуальности, отвечающей за все и вся. Нужно подняться над плоскостью предоставлений и вознаграждений, спроса и предложений, купли и продажи — в строе человеческих отношений, где человек предстал бы и как свободная индивидуальность и как идеальная тотальность.