Но это возможно только при действительном становлении свободных индивидуальностей или когда развитие производительных сил, научно-технический прогресс, фундирует развитие социальных и духовных сил человека. Значит, получается, что подчинить отношения — это "свести" их к производительным силам, а не, убегая, возвращаться к ним. И наоборот, только полное, не стесненное в отношениях развитие производительных сил, открывает возможности общественного самоуправления, подлинной демократии, не говоря о свободах, о духовности человека, которые определяются на этой объективной основе.
А значит, между духовными и производительными силами человека существуют органические связи. Чем глубже проникает человек в тайны природы (внешней и внутренней) и реализует это в производительных силах, тем выше поднимается в духе. Хотя это в принципе. Потомy что нужно учитывать между ними и социальные связи, которые могут или способствовать или нейтрализовать, а могут так все скосить — в социальной политике — что это обернется катастрофой.
Чем чище в производительных силах человек, тем яснее он в духе. Но производительные силы — это не нейтральное к индивидам «третье», а их самих «связное различие», сама предметность их отношений. И форма их должна отвечать как преемственности поколений, так и транссубъектности человека. В виде же собственности она как раз не отвечает этому, нейтрализуя индивидуальности. Индивидуальность и нужно рассматривать с точки зрения "связного различия" индивидов, в то время как собственность отвечает лишь обособленности индивида.
Индивидуальность «вылупляется» из глубин материального и высот духовного мира. Если человек — возможное существо, тo возможности его определяются не наличными отношениями, а в углублении до производительных сил и подъеме до духовных сил. Человек возможен только как одновременно более сильное в духе и более одухотворенное в бытии существо. И хотя физически человек остается тем же, но он становится выше духовно и глубже в бытии. Это и есть «общество высоких людей».
Сущность человека «сквозит» в переходах от индивидуальности к индивидуальности. И если индивидуальность транссубъектна, то тут нужно ориентироваться не только на производительные, социальные и духовные силы (вертикальный срез), но и на центробежные и центростремительные силы человека. В борьбе и единстве этих сил человек и астрален и централен в своем мире, и трансцендентен и трансцендентален, и потусторонен и посюсторонен. За счет центробежных и центростремительных сил человек углубляется в бытии и поднимается в духе. Вся субстанция человека должна быть для этого задействована. Движение «вверх-вниз» осуществляется за счет движения «вперед-назад». Хотя здесь есть и обратная связь. Становление человека влияет на общественные связи, его символом является в целом «крест». Лишь исчерпывая «связное различие» индивидов до конца в центробежных силах, человек открывает реально-идеальный, материально-духовный мир, опредмечиваясь в общественных отношениях, распредмечивает их в бытии и сознании, распластываясь в земной жизни, пересекает ее в самостоянии к небесам.
Главное в человеке — это, конечно, его глубинное бытие, то, что не задействовано в общественном развитии и не формализовано в общественных отношениях. Но это не остаток от функционирования в общественных отношениях, не сами по себе природные данные, а возможности открытого человека, мощь субъекта как субстанции, сведенного пока в "разбросанных" общественных отношениях к рядовой единичности. Глубинное бытие нейтрализовано или скошено в общественных отношениях. Общественные отношения растирают человека, делают его плоским существом или мечущимся из одной плоскости в другую, из одного горизонта общественной жизни в другой, не социально мобильным, а случайным в общественной сущности.
Только теоретически (в идее) человек есть совокупность общественных отношений, но практически (жизненно) общественные отношения разрывают его на роли, функции, так что даже он и не догадывается о своей целостности. Он и внешне, и внутренне в провалах, теоретически — в еще не воплотившейся в действительность сущности. Потому что caмa сущность находится еще в представлении, она не вобрала в себя все его существование в многообразии. Человек еще — рядом друг с другом и изолированно друг от друга — экономическое, политическое, играющее, веселящееся, потребляющее, творящее и т.п. существо. Нет глубины отношений, есть уплощенность бытия, нет становящегося человека, есть транссубъектная субстанция, дальнодействующее, монологичное «Мы».