Но насколько мы можем в потребностях "ухватывать" способности? Это окажется невозможным, если заранее потребности брать вне способностей. Но значит и в способностях уже должны присутствовать потребности? Да, в виде человеческих поисков, устремлений, порывов. Значит, речь должна идти о присутствии в потребностях способности, одухотворенности потребностей, их творческой необходимости для человека, разумности; стало быть они характеризуют степень свободы человека, его общественную развитость, неэгоцентричность. То есть речь как раз идет об оценке способностей по потребностям.
Это и есть "механизм соединения" преимуществ социализма с человеческим фактором. Мы в какой-то степени по способностям оцениваем и удовлетворяем потребности в материальных благах. Но такая оценка может носить лишь косвенный характер, между ними вклинивается результат труда, по способностям нельзя оценивать саму потребность в труде. Это возможно лишь при оценке самой способности по потребностям. Удовлетворяя потребность извне, мы оцениваем способности косвенно, реализуя же способности, определяем непосредственно.
Наряду с удовлетворением материальных потребностей в соответствии с количеством и качеством труда, необходимо и творчество, на уровень которого поднимается труд в современных условиях. Здесь критерием оценки уже служат не внешние результаты труда, а сами способности в их потребностном выражении. Требуется последовательное преодоление разрыва способностей и потребностей человека в редукции первых к результатам труда и вторых — до оттянутых на нерабочее время вожделений. При этом творчество не может быть ни в реализации способностей, ни в удовлетворении потребностей. Следует поднять потребности до способностей, а способности оценивать по потребностям. Критерием определения способности является труд, в нем человек может и не реализовывать свое способности сполна, а в потребностях, в их предшествовании реализации способностей можно последние фиксировать вполне адекватно. Происходит специфическое вознаграждение творческих способностей через удовлетворение потребностей в труде. Само вознаграждение при этом осуществляется в виде удовлетворения потребности в реализации способностей, предоставления права на творчество, доверия на самостоятельность человека. И здесь нет нужды в правовых регламентациях, экономических шкалах оценок и вознаграждений способностей по потребностям и преждевременном введении коммунистического принципа распределения: от каждого по способностям, каждому по потребностям. Речь идет об открытии возможностей человека в творчестве, о расширении выбора и повышении ответственности человека в пределах социально-экономических свобод.
И здесь свое слово должны сказать культура и культурная политика: формируя и возвышая потребности, что собственно и делают подлинное искусство и литература, поднимая человека на уровень эпохи и оставляя за ним достоинство самому решать современные проблемы. Потребности определяются культурой, но удовлетворяются они самим человеком. При этом понятно, что имеются в виду потребности не вот этого обособленного и ограниченного индивида, а всеобщая потребность, сама социальная необходимость в человеке, от которой ему некуда свернуть. Это и есть возвышенная потребность для человека, которая открывает в нем возможности творца и удовлетворяется в реализации его способностей. Здесь-то и срабатывает человеческий фактор общественного развития. Но значит потребности предварительно, до реализации способностей, оцениваются и определяются как задачи-цели? Да, здесь существует целая шкала ценностей, в которых и происходит измерение потребностей как способностей: телеономичность, креативность, духовность и т.д. Потребность в творчестве неэгоистична, она есть потребность в нем других людей, которая осваивается им как необходимость в творчестве, отдаче себя, очеловечивании как человека, благодарении себя другим, то есть в овладении своей общественной сущности. В творчестве потребности и способности обретают положительное ценностное значение.
Следовательно, нужны такие ценностные ориентации, которые бы действительно расширяли возможности творчества, делали бы человека самоцелью. Но не внешние условия-стимулы, а внутренние мотивы-установки, духовные ценности, благодаря которым человек не мог и не хотел бы сворачиваться в творчестве, не терял бы себя как свободную индивидуальность, а становился бы ею. Нужен не столько стимульный труд, сколько безусловное творчество. Для этого необходимо знать потребности и удовлетворять их как творческие способности. В этом и может заключаться суть индивидуального подхода к человеку и, наоборот, реализация творческих способностей через удовлетворение духовных потребностей. И не просто различных духовных потребностей, а интегральной потребности в самом человеке и самого человека в другом. Эта потребность возникает в человеческих отношениях в коллективе и удовлетворяется в них же. Следовательно, соответственно потребностям и способностям перед нами предстают человеческое общение и творчество, которые возвышают и удовлетворяют потребность человека в "человеке".