1. См.: Батищев Г.С. Диалектика творчества. — М., 1984. — С. 130. — Деп. в ИНИОН АН СССР, № 18609.
2. Маркс К., Энгельс Ф. // Экономическо-философские рукописи. – Соч., Т. 42. — С. 94.
3. См.: Станкевич Л.П. Проблемы целостности личности (гносеологический аспект). — М.: Высш. шк., 1987. — С. 101–102.
4. См.: Келле В.Ж. Социальные аспекты стратегии ускорения // Вопросы философии. — 1986. — № 11. — С. 48.
5. Заславская Т. Человеческий фактор развития экономики и социальная справедливость // Коммунист. — 1986. — № 13.
Человеческий фактор и духовный подъем человека
Обычно человеческий фактор отождествляют с отдельными индивидами, с их потребностями, интересами, целями. Такой подход присутствует в экономической реформе, развитии коопераций, индивидуальной трудовой деятельности. Однако он имеет свои пределы, поскольку человеческий фактор не может быть сведен к отдельному индивиду (анонимному в своей усредненности в условиях, стимулах, мотивах), а есть человек во всем богатстве его общественно-деятельностной сущности. Проблема в том и заключается, чтобы эмпирически отдельный индивид по созданию всех необходимых условий выступил как духовно конкретный человек в деятельности, общении и творчестве.
Исходя из этого, под активизацией человеческого фактора следует понимать не только движение к отдельному индивиду через предоставление ему условий, выработку стимулов, формирование мотивов деятельности, но и становление индивида как личности, освобождение «внутреннего человека». Первое означает создание объективных предпосылок активизации человеческого фактора, второе — раскрытие самих возможностей человека, его духовный подъем. Их опосредование охватывает все сферы общественной жизни: от экономики до духовности человека. В целом же процесс активизации человеческого фактора включает в себя такие общественные преобразования, как «экономизация» общественного производства (введение полного хозрасчета), демократизация общественных отношений, одухотворение человека. В них, соответственно, существование человека должно обернуться сущностью, свобода — необходимостью, бытие — сознанием. Главное здесь — последовательность в активизации человеческого фактора. Стоит только «зациклиться» на какой-то сфере, как он начнет выдыхаться, превращаться в орудийность человека.
Но активизация человеческого фактора не есть трансформация человека в некое иное состояние или превращение его во внешнюю силу, рассчитанное средство общественного развития, а переключение самих общественных отношений на возвышение человека, смыкание в нем виртуальных глубин бытия и запредельных высот духа, а следовательно, и «выпрямление» человека в общении индивидов, как таковых.
В своей отчужденности общественные отношения растирают человека, делают его существом, мечущимся из одного горизонта общественной жизни в другой, не социально мобильным, а случайным в сущности. Только в идее человек предстает как «совокупность общественных отношений», а практически общественные отношения разрывают его на качества, роли, функции. Он еще рядом друг с другом — экономическое, политическое, производящее, потребляющее, играющее, веселящееся и т.п. существо. Он не только внешне, но и внутренне в провалах. Внутренняя природа его выжата до "узкого человека", готового сломаться, «мыслящего тростника». В общественных отношениях задействованы погашенные в способностях потребности и сведенные к потребностям способности, централизовано нутро человека, а сам он сведен к точке приложения внешних сил, поэтому вместо глубины общения — "уплощенность" отношений, душевно-духовного возвышения человека — транссубъектное, дальнодействующее "мы", вместо творчества — всеобщее подражание, заражение, внушение, вместо идеалов — мода и рынок. Но в то же время углубить свое бытие и устремиться к духу человек может только через преобразование общественных отношений, сплавление их в строе человеческих отношений. Это ставит перед активизацией человеческого фактора сложные задачи, связанные с проявлением не частичных, а коренных преобразований, касающихся самой общественной сущности человека.
Необходимо свергнуть господство "органически всеобщего", которое довлеет над индивидами, для того чтобы поднять на его уровень свободные индивидуальности. В этом плане демократизация, перестройка общественных отношений направлены на активизацию каждого отдельного индивида, но все это должно вызывать дополнительно и нерегламентированный духовный подъем, становление свободных индивидуальностей как идеальных тотальностей.1 И это такое обратное движение, в котором на смену ломаемых внешних, формальных уз должны прийти узы духовные, на место институтов — ассоциации индивидов. Ведь свободным индивидуальностям отвечают только свободные отношения.2