Таким образом, общественные отношения, которые должны разомкнуться на свободную индивидуальность и идеальную тотальность, — это в конечном счете тот водораздел, реальный уровень жизни общественного человека, который опосредуется им в душевно-духовной бытии. Но если это так, то что мешает человеку перестать быть функционером и раскрыться внутренне и внешне? Этому мешают овеществление, отчуждение, персонификации в общественных отношениях, т.е. разрывы человеческих отношений, представительность (индивидность) человека в общностях, а следовательно, усредненностъ его в них; ролевое, хаотическое пребывание человека в них.
Всякие разрывы в отношениях нивелируют индивидов, и они же закреплены в различных общностях. Собственно это и есть социальное неравенство. Опосредование общественных отношений или их размыкание на свободную индивидуальность и идеальную тотальность человека есть не что иное, как установление социального равенства.
Человеческий фактор стремится ко всемерной реализации общественной сущности человека. Но только в том случае сущность человека может полностью вбираться в его существование, если она не в разное время и не в разных отношениях, а в одно и то же время, в одних и тех же отношениях предстает в многообразии индивидуальностей, а для этого нужно "вычистить" общественную сущность человека изнутри ее, освободить общественные отношения от овеществлений, отчуждений, персонификаций. На это и должна быть направлена демократизация всей общественной жизни.
Для активизации человеческого фактора, приведения в действие каждого индивида нужна перестройка всей совокупности общественных отношений, т.е. переорганизация сущности человека. Но движение от сущности к существованию, от единства к многообразию человека есть в то же время движение от существования к сущности, от многообразия к единству человека. Движение в том и другом случаях протекает в отношениях, и они должны становиться все более прозрачными, гармоничными человеческими отношениями.
Проблема не только в том, чтобы вся общественная сущность человека врывалась в существование каждого отдельного индивида, потому что при этом некая сущность будет обогащаться за счет подчинения себе всего многообразия индивидов, но и в обратном движении, т.е. в единстве центробежных и центростремительных сил человека. Вообще проблема эта возникает именно из того, что общественная сущность человека отчуждена от его существования: политически персонифицирована, экономически распределена, духовно разломлена. И только тогда, когда сущность человека предстанет в одновременном многообразии индивидов, между ней и существованием может установиться гармония.
Это противоречие в общественной сущности человека и выдерживается человеческим духом. Здесь же и предметность человеческого фактора, она реализуется в единстве субстанциальности и субъектности человека.
Но возможно ли такое "одновременное многообразие" индивидов, чтобы через него разорвать внешние узы и переместить их общую общественную сущность в сердце и душу каждого? Переход сущности в существование не есть ее редукция и распад общественных отношений на атомистичных индивидов, а ее обогащение и развитие общественных отношений как человеческих отношений. Если в подъеме отдельных существований до единой сущности происходит взаимораскрытие и взаимопроникновение индивидов как свободных индивидуальностей и идеальных тотальностей, то это означает и углубление в бытии и повышение в духовности человека. Прежний порядок в сущности человека должен быть при этом снят. И главное здесь — в одухотворении человека в сущности. Ничего, кроме как утверждения духовного единства человека, взаимораскрытие и взаимопроникновение свободных индивидуальностей и идеальных тотальностей означать не может. Поэтому активность народных масс в различных ее видах (трудовая, общественная, политическая и т.п.) и оборачивается общим духовным подъемом в жизни человека в целом. И это необходимо улавливать в общественном настроении, новых ценностях одновременно с вводимыми мерами в политике, экономике, культуре. На место отчужденных отношений может прийти лишь духовное единство человека. Так что сущность человека в ее центробежных устремлениях не распыляется на абстрактные единичности, а центростремительно преобразуется в духовное единство человека.
Причем центробежные силы реализуются в общественных отношениях, через них приводятся в действие социальные слои, группы, классы, общности. Центростремительные же силы действуют в общении по направлению к самой сущности и в одухотворении человека.