3. Маркс К. К критике гегелевской философии права // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т.1. — С. 414.
От общественного к человеческому
Если единство человека представлять распределенным в виде отдельных человеческих качеств среди обособленных индивидов, то, следовательно, оно предстанет неким нечеловеческим единством. Третье, срединное в общественных отношениях есть сам Человек, а не голая внешняя необходимость. Из нечеловеческого, объектно-вещного единства человеческое многообразие вывести нельзя. А если это единство носит объектно-вещный характер, то его нужно преобразовать, перекрывая в строе человеческих отношений. Но его пока разрывают отношения собственности, купли-продажи, чистогана. Пока это "третье" только частным образом, в виде отчужденной собственности, присутствует между людьми, спорадически проявляясь в различных общественных отношениях. Отсюда и половинчатость человека на каждом шагу, в массовом порядке. Человека нет в центре общественных отношений, лишь идея человека витает в воздухе настроений, эмоций. Сам человек блуждает в отношениях. И всякий раз мы на него "натыкаемся" в разорванности отношений. Пo ту сторону их человек отчужден в объектно-вещной субстанции, по сю сторону он ограничен до эфемерной субъективности. Человек при данных отношениях, когда они редуцированы к экономической форме, к рынку, просто неуловим, он — мимолетное явление. И, следовательно, собственность, обмен, распределение, потребление нужно определять в разуме, подчинять человеческому, для того чтобы открывать человека в центре мира.
Пока индивиды стремятся обойтись без своей общественной сущности, существуя как обособленные индивиды, атомы. В существовании они обходятся без сущности, в сущности — без существования. Конечно, и в своем урезанном виде сущность проецируется на существование индивидов (некие социальные ценности). И существование их сочетается в какой-то степени с сущностью (типы личностей). Но в результате всего этого и получается кризис личности, исчезновение человеческого в человеке. В действительности же индивиды могут быть личностями лишь в полном признании других и выдерживании в духовном мире в своей общественной сущности.
Идя от промежуточного человека, в теперешних общественных отношениях, когда они редуцированы к экономической форме, а она в свою очередь распространена на них — и все это помимо человека — через установление строя человеческих отношений, мы можем открыть поле действа одновременно и для центробежных и центростремительных сил становящегося (и в цивилизационном, и в культурном планах) человека. Человек должен открыться и как свободная индивидуальность, и как социальное единство в их гармонической противоречивости.
Именно рынок, к которому мы переходим, объективно связывая индивидов, раздробляет их человеческое единство на узко-частичные контакты, которые осуществляются при посредстве вещей. Вне контекста других общественных отношений (социальных, духовных) экономические отношения и есть объектно-вещные отношения. Человек в них как будто бы есть и в то же время его здесь нет. Он здесь или голая идея за пределами экономики (фикция в конечном счете) или частичный индивид в текущих, эмпирических отношениях.
Сильный рывок в нынешних условиях посттоталитарного режима в политике откатывает нас назад, к дикому капитализму. Вторая, а в перспективе и третья, волна научно-технического прогресса ставит на первое место уже не собственность, не деньги, не рынок, а знания, информацию, человеческий фактор. Поэтому необходимо в развитие экономического установить собственно человеческое или определить всю экономическую проблематику по сути как человеческую. Надо, стало быть, перевернуть специфические «скобки» экономического на многообразие человеческих начал и возможностей. Чтобы человек не оказывался за пределами экономики, не выталкивался из своего сущностного единства, чтобы экономическое свелось к разумной форме в человеческих отношениях, чтобы не было его все нейтрализующей экспансии (или их подсекающей редукции) в строй человеческих отношений. Необходимо переопределять экономическое из "терпимого зла" в необходимое добро, из предела-барьера в общественных отношениях в предел-возможность человеческих отношений. Из замкнутой на себя сферы общественной жизни — именно в основу общественного развития, необходимо не человека подчинить рынку, а рынок — человеку.
Само экономическое при этом должно быть определено через возможности развития всех общественных отношений. Экономическое не может (не должно) существовать наряду с другими общественными отношениями, определяя их извне, вклиниваясь в них, разводя индивидов на группы, слои. А происходит это в силу ограниченности самих экономических отношений (сведенных к собственности, рынку). Да и общественные отношения пока существуют в разрозненном виде. Связь их определяется повторением в различных вариантах элементов экономических отношений. Экономика порознь отражается в политике, в праве, в нравственности (негативно) и т.п. Опосредование экономической формы в человеческих отношениях требует изменения всего строя общественных отношений с точки зрения человека — его прав, свобод, возможностей.