Одним словом, экономические отношения в качестве специфически обособленных (хотя и в форме всеобщих) общественных отношений и в то же время сводящих их к своему общему знаменателю не отвечают современным требованиям постиндустриального общества. Между человеком как собственником (чего мы так упорно добиваемся) и человеком как «совокупностью всех общественных отношений» возникает барьер. И лишь заведомо ограничивая человека до собственника, мы можем говорить о режиме экономики (рыночной). И наоборот, в экономических отношениях человек функционирует всего лишь как средство. Ориентируясь на экономические отношения, мы должны (вынуждены) закрывать глаза на все остальное — в человеческом мире. Экономические отношения разрывают человека на сущность и существование, оставляя на свою долю лишь чисто функциональные его характеристики.
Чтобы подучить человека сполна, нужно преодолеть разрозненность общественных отношений вообще и обособленность экономических отношений в частности, последние надо не только «социализировать», но и «одухотворять», что в мире, в общем, уже делается (доктрина «человеческих отношений»). Надо поднять человека во весь рост, собрать его из разбросанного в общественных отношениях состояния в строе человеческих отношений. Радикальному преобразованию экономика может быть подвергнута не сама по себе (на что преимущественно ориентирована вся экономическая политика, особенно в приватизации), а лишь в системе всех общественных отношений. Вероятно, здесь-то и нащупываются человеческие начала в экономике. Она должна стать открытой всему человеческому, а не только отдельным (физическим, интеллектуальным) функциям. Ведь известно, что в становлении капитализма одновременно решающую роль сыграли перераспределение собственности, развитие рынка и протестантская этика. Определяющую роль должно сыграть не падение человека до «собственника» с непременным вырождением в социальности и духовности, а возвышение его до свободной индвидуальности, отвечающей за все и вся. Нужно подняться над плоскостью предоставлений и вознаграждений, спроса и предложений, купли и продажи — в строе человеческих отношений, где человек предстал бы и как свободная индивидуальность и как идеальная тотальность.
В настоящее же время происходит лишь обособление индивидов, превращение их в безличных атомов без души и духа. Человек человеку оказывается волком (Т.Гоббс). Каждый за себя, лишь бог за всех. Но подлинная индивидуальность не противоречит другим индивидуальностям, a гармонически дополняет их. И собственно в становлении человека как индивидуальности и заключается его свобода. В то же время тотальность человека есть его трансиндивидуальность. Индивидуальность — это факт тотальности. Но последнюю человек должен рефлектировать в сознании, т.е. быть "в сознании всех других", признавать их в качестве собственной идеальной тотальности.
Парадокс в том и заключается, что именно как индивидуальности индивиды духовно тождественны друг другу, а не обособлены.
Здесь различия между человеком и человеком нет. В то же время и в истоках бытия, и в горизонтах сознания человек открыт. И это не в разных, а в одних и тех жe общественных отношениях. Он и углубляется в бытии, и поднимается в духовности. И пределов нет ни в том, ни в другом. И это составляет культуру человека.
Хотя ножницы разрыва между ними (бытием и сознанием) могут образоваться из внутренней несообразности общественных отношений (исходя из того, что в центре их теперь — собственность). Тогда бытие человека превращается в объектно-вещный активизм, а "духовная жизнь" — в "массовую" эрзац-культуру, рассчитанную на среднего индивида. Или наоборот, духовность вовсе отрывается от действительности, и человек впадает под власть мистических сил. Так что деятельный активизм и духовный пассивизм дополняют друг друга. И в том, и в другом случаях результат — обособленный индивид.
Для того чтобы выйти из этой ситуации, где опять-таки теряется человеческое в человеке, нужна не периодическая — или пусть даже непрерывная — замена одних общественных отношений другими, что делается теперь в реформах, а продуцирование всех общественных связей посредством творчества человека. И, следовательно, общественные отношения должны стать зависимыми от индивидов как таковых. В этом смысле "правовое государство", развитие демократии как всеобщая формализация общественных отношений, отвечая интересам человека как гражданина, не должны противоречить становлению свободной индивидуальности. Конечно, не на авось должен действовать в творчестве человек. И объективные основы отношений, критерии их развития нужно учитывать в виде производительных сил, средств коммуникации, информации. Вообще даже вместе с развитием производительных сил общественные отношения предъявляют все более строгие требования к каждому индивиду. Хотя требуют они как раз самодеятельности, творчества, нуждаются в самих свободах индивидов, а не только определяют их. И главное, отношения не могут подниматься вслед за всяким творчеством, а диктуют индивидам свои условия в виде общих интересов.