Но человек и способен выдерживать отношения во всей их совокупности и объективности, иначе творчества никакого и не состоится. Но при этом он их и преодолевает, а следовательно, и подчиняет себе в целом. И отношения вместе с развитием производительных сил, научно-техническим прогрессом "упрощаются", редуцируются к ним, оставляя после себя все большее пространство свободного времени для духовной жизни человека. Они перестают быть третьими, отчужденными силами человека. То есть вместе со становлением человека общественные отношения не поднимаются вслед за ним, чтобы (в виде отчужденных) вновь тяготеть над ним, растворяя приобретенные свободы, а «опускаются» на уровень развития производительных сил. Или вовсе исчезают как отношения и обнаруживаются в виде самих производительных сил или человеческого фактора.
Но это возможно только при действительном становлении свободных индивидуальностей или когда развитие производительных сил, научно-технический прогресс, фундирует развитие социальных и духовных сил человека. Значит, получается, что подчинить отношения — это "свести" их к производительным силам, а не, убегая, возвращаться к ним. И наоборот, только полное, не стесненное в отношениях развитие производительных сил, открывает возможности общественного самоуправления, подлинной демократии, не говоря о свободах, о духовности человека, которые определяются на этой объективной основе.
А значит, между духовными и производительными силами человека существуют органические связи. Чем глубже проникает человек в тайны природы (внешней и внутренней) и реализует это в производительных силах, тем выше поднимается в духе. Хотя это в принципе. Потомy что нужно учитывать между ними и социальные связи, которые могут или способствовать или нейтрализовать, а могут так все скосить — в социальной политике — что это обернется катастрофой.
Чем чище в производительных силах человек, тем яснее он в духе. Но производительные силы — это не нейтральное к индивидам «третье», а их самих «связное различие», сама предметность их отношений. И форма их должна отвечать как преемственности поколений, так и транссубъектности человека. В виде же собственности она как раз не отвечает этому, нейтрализуя индивидуальности. Индивидуальность и нужно рассматривать с точки зрения "связного различия" индивидов, в то время как собственность отвечает лишь обособленности индивида.
Индивидуальность «вылупляется» из глубин материального и высот духовного мира. Если человек — возможное существо, тo возможности его определяются не наличными отношениями, а в углублении до производительных сил и подъеме до духовных сил. Человек возможен только как одновременно более сильное в духе и более одухотворенное в бытии существо. И хотя физически человек остается тем же, но он становится выше духовно и глубже в бытии. Это и есть «общество высоких людей».
Сущность человека «сквозит» в переходах от индивидуальности к индивидуальности. И если индивидуальность транссубъектна, то тут нужно ориентироваться не только на производительные, социальные и духовные силы (вертикальный срез), но и на центробежные и центростремительные силы человека. В борьбе и единстве этих сил человек и астрален и централен в своем мире, и трансцендентен и трансцендентален, и потусторонен и посюсторонен. За счет центробежных и центростремительных сил человек углубляется в бытии и поднимается в духе. Вся субстанция человека должна быть для этого задействована. Движение «вверх-вниз» осуществляется за счет движения «вперед-назад». Хотя здесь есть и обратная связь. Становление человека влияет на общественные связи, его символом является в целом «крест». Лишь исчерпывая «связное различие» индивидов до конца в центробежных силах, человек открывает реально-идеальный, материально-духовный мир, опредмечиваясь в общественных отношениях, распредмечивает их в бытии и сознании, распластываясь в земной жизни, пересекает ее в самостоянии к небесам.