Однако загвоздка в том, существует ли "объективная диалектика"? — (По Бердяеву, например, диалектика может быть только субъективной). Кроме того, "объективная диалектика — не переиначенный ли это "ум вещей" (Анаксагора)? Иначе ведь разум человеческий никакого отношения к внешнему, независимому от него миру иметь не может. В разум человеческий перетекает из мира нечто ему сродное, хотя и превышающее его по глубине, широте, высоте и т.д. Теория же отражения, с которой связана марксистская диалектика, в этом плане несостоятельна, так как полагает, что ум человека отражает как бы "безумный" мир вещей. Логика вещей, конечно, допускается при этом, но это как раз говорит об уме вещей, а не о чуждой разуму «объективной диалектике». Но если так, то есть, если ум присутствует в голове человека как истечение ума вещей, то в чем он может заключаться в вещах? Не в том ли, что в мире есть порядок обособленных вещей" и что этот порядок "неизменен?" Так что метафизика, занимаясь предельным вопрошанием: что есть мир, конечность, уединение? (Хайдеггер) — предстает как подлинная философия, собственно философствование. Если есть «ум, разлитый в вещах», то он дан нам доподлинно, а не частично как в диалектике, лишь в метафизике. Диалектика занимается миром видимым, данным в опыте. И парадокс в том, что диалектика действительно имеет дело с объективной реальностью — через формулируемые ею законы, используемые ею категории и т.д. Но эта связная, подвижная реальность всегда задана из предваряющей её метафизической реальности как сверхчувствительным миром. Мир, схватываемый в диалектике, — это всего лишь узкий горизонт того, что стремится "достать" метафизика, т.е. универсума в его разумности. Причем частное или видимое (опытное) как раз объективно, фактично; мир же как целое нам подобен, с нами релевантен, и читается как «книга бытия», то есть прежде узнается и лишь потом познается.
Так что метафизика не противоположность диалектики, а превышающее её умозрение, т.е. зрение в корень вещей, в котором диалектика как мировоззрение всегда бывает упреждена; трансцендентальная установка всякий раз предшествует научной позиции как точке зрения диалектики. Отсюда и кантовский априоризм должен быть восстановлен не только для возрождения метафизики, но и для дальнейшего развития всех наук. Диалектический материализм, исповедуемый в науках, "выдохся" как метод познания. (С его позиций, например, непонятно, что значит "антропный принцип в космофизике?)
Метафизику, конечно, можно обвинить во всем, а диалектику оправдать. Потому что метафизика как собственно философия сводится к вопрошанию, она в принципе ни на что не знает ответа. Не такова диалектика, для нее, наоборот, нерешимых проблем не существует, она вся есть совокупность решений. Но, скорее всего, вне метафизических перспектив познания диалектика-то обратно и падает на уровень эклектики и софистики. А если же она становится в ряд: софистика, эклектика (релятивизм, скептицизм) — диалектика — метафизика, то диалектика, идя вслед за метафизикой, проторивает путь к истине, т.е. играет, как и положено, методологическую роль. Но вопросы при этом все-таки и ставит метафизика. Конечно, и метафизика может частично превращаться в диалектику (Гегель), т.е. в законы, категории и т.д. Но вопросов, вечных, проклятых, всегда больше, чем решений. Зачастую они оказываются не решенными, а отодвинутыми или обойденными. Кроме того, не заблуждение есть момент истины, а истина есть момент заблуждения, мир сомнителен с точки зрения метафизики, он есть всего лишь промежуточная реальность в континууме имманентного и трансцендентного. И метафизика — учение о сущем в рефлексии над тем, что превышает это. Так что вновь «назад к Канту!»
Метафизика человеческого в человеке
Метафизика, вероятнее всего, — это не теория познания, не логика, ни тем более этика и т.д., а скорее онтология, хотя в отличие от последней и не «учение о бытии». Очень часто в истории философии метафизика не просто соприкасалась со всеми этими разделами философии (при этом и старалась с ними размежеваться), но так или иначе частично их в себя включала.
Метафизика не учение, а состояние мира, описываемое в терминах человеческого. Вот тут-то и загвоздка. В ней нельзя занимать какую-то позицию по отношению к миру с человеческой точки зрения (теория познания), то есть нельзя выносить человеческое за «скобки» мира. Метафизика, если она возможна, должна предстать тождеством человека и мира, включая и духовность (а не только телесность) человека, и бесконечность (а не только помысленность) мира.
Таким образом, метафизика — крик души ограниченного индивида в бесконечности мира или (мягче) соответствие духовного и бесконечного.