Что же такое это имманентное в человеке? Оно может быть определено в человеке, хотя и не зависит от него. Небытие, ничто, Унгрунд — "бездна" (Я.Беме); мрак, тьма, высвечиваемая в божественном свете. И человек не есть актуально ничто, даже во всей своей ничтожности он стремится быть чем-то, третьим существом. При этом, разумеется, человек не такой субъект, который, исходя из себя как точки опоры в мире, укладывал бы мир слева направо, снизу вверх в какую-то картину, где имманентное и трансцендентное представали бы как внешние пределы мира. Проблема в том, что имманентное мира в нем самом (человеке). Он сам находится, пребывает в мире, озабочен им, захвачен им. И мир человека не треугольник или расщепа, раскрытая на трансцендентность мира из плотного, непроницаемого субъекта, а жизнедеятельность самого человека, стремление от внутренней тьмы к внешнему свету. Мир человека описывается в движении из внутреннего к внешнему. И истина постигается не во внешних сопоставлениях вещи с вещью, жизни и смерти, добра и зла, красоты и безобразия, то есть не в объективности, а субъективно, через себя, во взоре души, во вкусе духа.
Истина есть сама жизнь человека от тьмы к свету. И дело здесь не в том, что "свет во тьме светит", а сама тьма светит. То есть свет во тьме, конечно, светит, но необходимо, чтобы именно тьма в человеке (его душевно-духовными усилиями) засветила в мире. В этом предназначение человека. Свету из мира, божественному свету должен откликнуться свет изнутри человека. Стало быть, в этом и душевно-духовная жизнь человека, что он должен сжигать свою телесность. Свет трансцендентный не может сам по себе проникнуть в со всех сторон закрытый, непроницаемый мрак в человеке. Человеческое там, где есть усилие над собой, есть знание себя как телесного индивида и преодоление себя в направлении к внешнему свету. Здесь завязь человеческого. Конечно, внешний свет заражает, воодушевляет, вдохновляет его, вызывает на подвиг преодоления себя, но с собой справиться может только он сам. Единственное, что противостоит человеку, — это он сам и в этом его сокровенность, исток тайны; не в согласии с собой, а именно в противостоянии тайна, несказанность человека. А в общем плане это и есть состояние междумирья в человеке, где нет ни бога, ни дьявола, ни света, ни тьмы, ни далекого, ни близкого, ни высокого, ни низкого; есть обыденность жизни, серость ее, посредственность, усредненность человека. Тайна человека в его бывающей несостоятельности в мире, потому что противостояние себе — это и есть оцепенелое, недвижное состояние самообращенности. Оно может быть преодолено за счет чего-то внешнего (заботы, интересы и т.д.) и тогда человеческое вовсе пропадает; но оно может быть снято за счет вдохновения светом мира и тогда внутренний мрак (дьявольское в человеке) начинает гореть и в том и другом случае срабатывает нечто внешнее, но в первом — это наличная реальность, во втором — реальность трансцендентного, в которую осуществляется трансцензус, для того чтобы получить силы для внутреннего преобразования; необходим прыжок к звездам от наличной реальности, чтобы достать до темного дна души.
Задача для человека заключается в том, чтобы воспарить в вертикали самостояния к некоей идеальности — трансцендировать (непрерывно), что и происходит в вертикали самостояния, без каких-либо отклонений вбок, вперед, назад.
Однако воспарить можно, зная и возможности возвращения: оттуда сюда — к реальности. Более того, между идеальным и реальным нет разрыва, некоей промежуточной; синкретичной среды. В подъеме к идеальности в то же время обретается твердая основа реальности, впервые обнаруживается реальность как реальность. Идеальное дается на грани перехода от реального. Реальное подпирает идеальное. В целом в единстве идеального и реального и дано самостояние человека и происходит вертикальное воспарение (трансцендирование) человека. Уйти в идеальное, чтобы покинуть реальность нельзя. Наибольшая полнота идеального мира обретается вместе с максимумом реального бытия.
Разрыва идеального и реального нет. Есть только отсутствие человека. А если есть единство идеального и реального, то есть и воспарение в самостоянии, точнее, взлет из самостояния.
То есть разрыв идеального и реального и есть плоскостное существование человека как общественного существа. Это мнимое бытие человека. И у него отсутствует как раз "чувство реальности". Есть впадение под власть фетишей и придавленность идолами, но нет "соприкосновения" в горизонте реальности с тем, что ее может превышать, нет духовности. Чувство реальности и дает самостояние человеку. Свободная индивидуальность невозможна без чувства реальности. "Воля" дается одновременно с "представлением", и "мир" в результате превышается (измеривается) человеческим существом.