Макс стиснул зубы и пошёл переодеваться. С Воскресенским спорить было бесполезно. Уходя, он услышал насмешливый голос фотографа:
- Оно ещё и разговаривать умеет…
- Может, планы какие… Все же живые люди, - вступилась Соня.
- Мне его планы…
Дальше Макс не слышал – закрыл дверь. Вернее, хлопнул ею со всей силы.
Всего планировалось отснять десять сюжетов. Один был готов. Осталось девять. Девять кругов ада. Алексей Воскресенский в роли Люцифера. Максим Ларионов в роли грешника.
========== Глава 4 ==========
После первых двух фотосессий Воскресенский взял недельный перерыв. Максу было интересно, куда он делся, потому что чёрный «кадиллак» фотографа так и простоял все дни на парковке позади гостиницы, где жил Ви. Разумеется, парень не специально туда бегал, чтобы посмотреть на машину. Просто гостиница находилась недалеко от бизнес-центра, в котором Стас арендовал офис.
На последней съёмке ничего особенного не произошло: фотограф был в своём репертуаре, Макс всеми силами изображал профессиональную модель. И даже с экзаменом всё оказалось не так уж плохо: он сумел сдать его на четвёрку, несмотря на то что спал всего три часа. Зато какие у него были усталые и красные глаза! Воскресенскому бы понравились…
Поначалу Максу казалось, что неделя – это очень много, но она пролетела практически незаметно. Каждое утро он просыпался, и первой мыслью, которая приходила ему в голову, было: какое счастье, что сегодня он снова не увидит Воскресенского!
За эти семь дней погода сильно изменилась. Сначала просто стало прохладнее, а потом наступили небывалые для начала июля холода: днём было около десяти градусов, а ночью и четыре, и три. Бабки у подъезда оплакивали судьбу помидоров, высаженных в грунт, и ещё каких-то овощей и ягод. С неба лился дождь почти не переставая. Разумеется, Макс надеялся, что он пойдёт и сегодня, из-за чего фотосессию отложат. Конечно, он понимал, что это не избавит его от необходимости сниматься. Но это как с походом к стоматологу: понимаешь, что всё равно пойдёшь, но хотя бы на денёчек попозже…
На этот раз съёмки должны были проходить на улице. На окраине города находилась небольшая церковь, а в садике возле неё росли невероятно красивые розы. Скамейки с изящными литыми деталями оставались чистыми, не изрисованными и не поломанными благодаря тому, что садик закрывался на ночь. В этом идиллическом антураже, на фоне клумбы алых роз, Максу и предстояло сниматься для рекламы чая с добавлением лепестков роз.
Как назло, в этот день пусть и не светило солнце, но дождь тоже не шёл. Погода для съёмок была вполне приемлемой. Стас привёз племянника к церкви заранее, так как ему опять надо было ехать куда-то за город - искать место для одной из будущих фотосессий. Сони и Воскресенского ещё не было, другие ассистенты возились с оборудованием. Макс немного погулял по садику, огляделся, постоял около маленького фонтана с круглым бассейном. Он сам тут ни разу не был, а место действительно оказалось очень красивым.
Иногда порывами налетал ветер, и Макс решил, что лучше ему укрыться на заднем крыльце церкви: опасался, что ему раздует всю причёску, и Воскресенский опять начнёт возмущаться. В этот раз им занимался не Влад, который вернулся в Москву. Приезжал он только на первые съёмки, чтобы показать местной женщине-стилисту, как и что делать. Сегодня красоту наводила она, хотя красивым результат Максу не показался. Стилист размалевала его, как невесту на свадьбу, навертела что-то сложное на голове. В общем, никакой естественности…
На крыльцо поднялась Соня и тут же достала из сумки сигареты.
- Покурю, пока Ви не приехал. Скоро будет. Ну, у нас всё готово уже.
- Интересно, что ему сегодня не понравится? – устало усмехнулся Макс.
- Сегодня ему всё не понравится, - мрачно ответила Соня. – Я серьёзно. Он не в духе. Ты лучше молчи, Макс. Вообще ничего не говори, ни слова.
- Вы давно вместе работаете?
- Лет шесть…
- И вот так все шесть лет?
- Нет, он не всегда такой. У него сейчас проблемы. И вообще он не любит мужчин снимать.
- А зачем взялся тогда?
- Зачем-зачем? Как маленький… Денег много предложили, вот и взялся. И ехать никуда не надо, можно тут работать. О, дождь пошёл, - вдруг сказала Соня. – Можно тент сверху поставить, но не факт, что хорошо получится. Может, придётся отменить.
И правда, начал накрапывать дождик.
- Я не расстроюсь, - пробормотал парень.
- Слушай, Макс, что у тебя с глазами? – нахмурилась ассистентка. – Это что за смоки айз?
Он не успел ответить - за решёткой сада остановилась машина Воскресенского.
- Ищи визажистку, она где-то тут бродила, - скомандовала Соня. – Пусть убирает всё нахрен, пока Ви эту порнографию не увидел.
Соня пошла встречать своего босса, а парень, толком ничего не поняв, отправился разыскивать стилистку. Её нигде не было, а номера телефона Макс не знал. Кто-то из ассистентов сказал, что она пошла в церковь свечку поставить, пока вечерняя не закончилась. Вот что за дура!.. Какие свечки?! По ней самой скоро свечки ставить придётся, если Воскресенский разозлится. Вход в церковь был с другой стороны, но Соня чуть не за шиворот поймала Макса на выходе из сада:
- Где тебя носит? Всё же готово!
- Ищу визажистку эту…
- Поздно теперь искать. Иди туда, - Соня мотнула головой в сторону круглой площадки с фонтаном. По её периметру были расставлены скамейки, на одну из которых были направлены объективы и осветительные приборы - персональный эшафот Макса. Парень побежал к скамейке, низко наклонив голову, чтобы начавшийся мелкий дождь не подпортил и без этого ужасный макияж. Как снимать в такую погоду? Пусть кто-нибудь другой Воскресенского об этом спрашивает. Он сам будет молчать как рыба.
- Здрасте, - бросил Макс, пробегая мимо фотографа. Тот смотрел в видоискатель на скамейку и даже не повернулся в его сторону, только буркнул:
- Позу знаешь?
Макс скинул куртку. Под ней была светлая рубашка с коротким рукавом, наброшенная поверх тонкой белой футболки. Бррр… Без куртки было холодно. Что за собачья работа?! То в жару свитер наденут, то в холод в одной рубашке оставят, ещё и под дождём! Ну, ничего… Полчаса он так продержится, насмерть не замерзнет, а там точно перерыв сделают.
Он даже не успел сесть на скамейку, как к нему подбежал Воскресенский, чуть не снеся по дороге рефлектор, и схватил за плечи.
- Это что такое?! – взревел он, встряхнув парня, словно котёнка. – Ты на кого похож?
Макс не сразу нашёлся, что и ответить… Хотя, следуя совету Сони, ему правильнее всего было бы молчать.
- Что за завитушки на голове?! Глаза на что похожи?! – фотограф продолжал его трясти. - Как тебя снимать теперь? Иди всё смывай!
- Ви, у нас тут условий нет, - вставила Соня. – Придётся его везти в город обратно, тут негде перекрашивать.
- Где эта корова? Что она мне с моделью сделала? – Воскресенский ещё раз встряхнул Макса. Тот испуганно смотрел на бесновавшегося фотографа, даже не пытаясь вырваться.
- Да это вообще не город! Это деревня какая-то! Ни одного нормального человека! Условий нет…
Он наконец-то отпустил Макса, и тот озирался по сторонам в поисках тётки-визажистки.
- Условий нет… Почему условий нет?.. – на глаза фотографу опять попался Макс. – А ты куда смотрел? Слепой, что ли?
- Да больно я понимаю, - ответил тот. – Может, в следующий раз? Всё равно дождь пошёл…
- Ты ещё учить меня будешь? – прикрикнул Воскресенский. – Иди-ка сюда… Соня, дай салфетку.
Макс послушно подошёл, хотя очень не хотелось. Фотограф выхватил из рук ассистентки влажную салфетку:
- Замри и не шевелись, смотри наверх.
Он сам начал оттирать с лица модели сначала румяна, потом тени под нижними веками, периодически отшвыривая в сторону грязные салфетки и протягивая руку за новыми, которые ему исправно подавала Соня. При этом Воскресенский громко ругался, не замолкая: