- Нет, как правило, были ещё люди.
- Кто именно?
- Из отдыхающих. Других здесь нет. Пару раз расписывали "пулю", иногда играли в бильярд. Как-то так.
- А из местных, из посёлка, или, может быть, в воинской части, у него были знакомые?
Николай Григорьевич как будто размышлял, но недолго, потом сказал:
- Вообще-то я не знаю. Видел я Олега только по вечерам, здесь. Я и приезжаю сюда ближе к вечеру. Но вот в последний раз, весной...
Игорь насторожился.
- А что весной?
- Я и сам вряд ли вспомнил бы. Но когда мне сказала администратор, что вы расспрашивали об Олеге, напомнила, что видела нас разговаривающими на стоянке перед воротами, я вспомнил. Смутно, конечно. Ничего не значащий разговор. Я же не знал, что... так получится. Вобщем, я подъехал к пансионату, был уже вечер, темно, часов наверное... Нет, точно не скажу сколько. Одним словом, я вдруг увидел Олега. Он стоял возле машины. Я вышел, мы поздоровались, минут десять поговорили.
- Как Черкасский объяснил, почему он тут находится?
- Да никак особо. Сказал что-то вроде "так, по своим делам".
- Он не в пансионат приезжал?
Директор взял в руки бутылку с коньяком, вопросительно посмотрел на Игоря.
- С удовольствием.
Николай Григорьевич освежил содержимое бокалов, взял в руки свой, сделал хороший глоток, потом закусил лимоном.
- Мне кажется, что нет.
- Почему вы так считаете?
- Дело в том, что я не видел, чтобы он выходил из ворот. Ворота и калитка видны издалека, метров за пятьдесят, не меньше. Перед воротами площадка освещается прожектором, всё хорошо видно, и из ворот в это время никто не выходил. Я хорошо помню, что удивился, увидев Олега, стоявшего у машины. Кроме того, я помню, он в ходе нашей беседы спрашивал меня, что нового в пансионате, выросли ли цены. Да, он так и спросил: "А что цены, сильно выросли?". Получается, что в пансионате он не был. Разве что приезжал к кому-то, но тогда его провожали бы, а он был один.
- А после разговора?
- После разговора он подошёл к машине, по-моему, открыл заднюю дверь... Я уже зашёл на территорию, больше не смотрел в его сторону.
- Машина была его?
Директор бара, подумав несколько секунд, произнёс:
- Точно не скажу, но, по-моему, нет. У него был вроде бы Ленд Крузер, а в этот раз...Нет, не помню, что именно, но точно не он.
Игорь поднял брови:
- Не его? А чья же?
Николай Григорьевич улыбнулся:
- Откуда же я могу знать. Ваш вопрос немного странный. Извините, конечно. Вообще-то я перед этим видел Олега прошлым летом. За это время он мог и поменять машину.
Игорь попытался вспомнить, какая же машина была у его товарища, но быстро сообразил, что вообще не знает этого. Тогда, в апреле на рынке, Олег вообще был не за рулём, а в материалах уголовного дела об этом не упоминалось.
- Ну, хорошо. А как же он очутился на стоянке? Кроме пансионата есть ещё куда-нибудь дорога?
- Нет, - Николай Григорьевич пожал плечами. - Но, наверное, к посёлку, знаете - за пансионатом есть несколько домов, там живут служащие из части?
Игорь кивнул.
- К посёлку, видимо, пройти можно. Лес тут негустой. Можно и к трассе выйти - напрямик. Только вот зачем выходить к трассе без машины?
Игорь тоже хотел бы это знать.
- А жители посёлка пользуются стоянкой?
- Нет, никогда. К ним с противоположной стороны, от воинской части ведёт своя дорога. Оттуда к стоянке подъезда нет.
Костров задумался, затем спросил:
- Николай Григорьевич, возможно вы помните, Черкасский не был, как бы это сказать, ну смущён что-ли, когда увидел вас?
Директор удивлённо посмотрел на Игоря.
- Смущён? А почему он должен был быть смущён?
- Ну, возможно, он не хотел, чтобы его видели?
Николай Григорьевич сделал паузу, как будто что-то вспоминая.
- Сложно сказать. Смущён - не смущён... Однако, вы правы. У меня осталось ощущение, что его тяготил наш разговор. Как будто я оторвал его от какого-то важного занятия.
- Николай Григорьевич, а может Олег вышел из ворот раньше, ещё до того, как вы по грунтовке подъезжали к пансионату? Что он делал, когда вы его увидели?
Тот пожал плечами, потом неожиданно засмеялся: видимо, коньяк уже начал действовать.
- Что? Да ничего...Просто стоял у своей машины и смотрел, мол, кто это приехал. Может и понял, что это я, раньше он видел мою машину.
- Просто стоял?
- Ну да. Правда, не около водительской двери, а перед капотом.
- Вот как? Понятно, - произнёс Игорь, а про себя подумал: понятного, конечно, мало.
Они ещё какое-то время разговаривали, но чего-либо ценного, на что рассчитывал Костров, их разговор не принёс. Потом, уже изрядно заправившись коньяком, они по предложению Николая Григорьевича, пошли в главный корпус, где сыграли четыре партии в бильярд, причём Игорь, как ни старался, проиграл все четыре. В половине одиннадцатого они вдруг вспомнили, что их машины по-прежнему стоят на площадке перед воротами. Искать завхоза, правда, в этот раз долго не пришлось: тот, тоже в некотором подпитии, смотрел телевизор в своём номере.
Взяв у завхоза ключи, они подошли к воротам и через калитку вышли на стоянку. К удивлению Кострова, их машины оказались не единственными: рядом стоял бордовый джип Тойота RAV4.
- А это чья же? - спросил Игорь.
- А х...хто его знает, - произнёс Николай Григорьевич, мельком взглянув на Тойоту, возясь с замком. И веско добавил:
- Приехал, наверное, кто-то.
Наконец, ворота были открыты и Игорь с директором въехали на территорию, встав прямо под стену главного корпуса. Бордовый джип остался перед воротами один, выглядел он в такое время суток как-то странно и одиноко.
Ключи от ворот завхозу возвращать не стали, лень было вновь тащиться к нему. Николай Григорьевич уверил Игоря, что завтра тот сам прибежит за ними. Они взяли ещё бутылку коньяка, кое-что из закуски и устроились в беседке возле берега.
Была шикарная июльская ночь. От неба, сплошь усыпанного звёздами, веяло каким-то необыкновенным покоем. Стояла абсолютная, звенящая тишина. Время уже перевалило заполночь, пансионат спал. Игорь с Николаем Григорьевичем как-то сами собой стали разговаривать вполголоса, едва ли не шёпотом.
На Игоря нахлынуло какое-то по-мальчишески романтическое чувство. Он устал от всего: от очередного года на работе, от семьи, от запутанной ситуации с Олегом. Ему нравилось вот так сидеть ночью в беседке, смотреть на отражение лунного света на реке, чувствовать щекой тихий ночной ветерок. Как давно он не ощущал всего этого.
В свой номер Игорь вернулся почти в два часа ночи. Не раздеваясь, он упал на кровать и тут же уснул.
Проснулся он когда солнце уже вовсю светило в окно. Часов десять, не меньше. Завтрак проспал, подумал Игорь, но уж по этому поводу расстраиваться было точно нечего. Встал, потёр руками виски. Да, вчера с директором бара они посидели хорошо. Игорь пошёл в ванную, умылся. Сейчас бы кофе выпить, но взять его было неоткуда. Пришлось ограничиться водой из крана.
Выйдя из ванной, он взял в руки телефон. Там было пять неотвеченных звонков от жены. Вчера он, на пьяную голову, зачем-то выключил звук, вот она и наяривала всё утро. Игорь набрал номер. Вика не отвечала. Что ей надо? Голова соображала плохо. Делать особенно было нечего. Со всеми, с кем было возможно, он вчера уже поговорил. Оставалось только во второй половине дня опять сходить в посёлок. Может быть что-то и удастся ещё выудить. Потом - домой. Кое-что он, конечно, узнал, и узнал вобщем-то интересное, надо признать. Однако, реально это давало пока мало что. Должно, он это чувствовал, что-то ещё произойти.
Но пока-что лишь опять зазвонил телефон. Это была Вика.