Разум Олдена тоже был силен... предположительно, у него был один из самых сильных умов в их мире. Надо надеяться, это означало, что у нее было больше времени.
- Вы действительно думаете, что они должны держать его здесь? - спросил Элвин, когда вытер пот со лба Олдена. - Разве это не будет слишком тяжело?
- Это лучше, чем запирать его в Изгнании. Я был там, это... - Тиерган отвел взгляд.
- Он прав, - согласилась Софи... хотя у нее была другая причина, чтобы не желать перемещения Олден. Как только она выяснит, как вылечить его, последнее, что он хотела, это снова посещать то ужасное место.
Элвин вздохнул.
- Думаю, что я должен поговорить с гномами. Мы должны будем устроить его где-нибудь, где он не сможет причинить себе боль, если начнутся судороги.
- И где-нибудь, где они не смогут услышать его вопли. - Голос Тиергана дрожал, когда он говорил это.
- Вероятно, мне нужно пойти домой, - пробормотала Софи. Она боялась говорить Грэйди и Эделайн печальные новости, но должна была начать искать доказательства, чтобы спасти его.
- Я пойду с тобой, - предложил Тиерган. - Я должен поговорить с Грэйди, так или иначе.
Он не сказал о чем, и Софи решила не спрашивать. У нее было достаточно забот.
Она отказалась смотреть на бледную, бессознательную фигуру Олдена, когда достала свой домашний кристалл и взяла Тиергана за руку.
Это лишь временное явление. В следующий раз, когда она увидит Олдена, она принесет ему новости, чтобы вытащить его из темноты.
***
Друг? позвала Силвени, когда она нашла Софи через пастбище. Друг! Приди! Летать! Поверь! Летать! Летать! Летать!
Силвени, не сейчас... пожалуйста, передала Софи, потирая свои виски.
- Что-то не так? У тебя ведь не болит голова, не так ли? - спросил Тиерган.
- Нет. Просто Силвени зовет, и из-за этого трудно сконцентрироваться, потому что я не могу блокировать ее.
Она широко распахнула глаза, когда поняла, что никогда не говорила ему о своей необычной связи с аликорном.
- Как вы думаете, что это значит? - спросил она, когда закончила объяснять.
- Я не могу даже предположить. Я долго подозревал, что ум аликорна, который был у нас в Святилище, намного развитее, чем у любого существа, с которым мы когда-либо сталкивались прежде. Но я никогда не думал...
- Тиерган? Это ты? - позвал Грэйди с черного хода. - И, Софи, ты уже вернулась из Эверглена? Как Олден? Я не смог дозвониться до Деллы.
Софи пыталась понять, как ответить, но она не могла найти правильные слова.
- Почему бы тебе не подождать здесь, в то время как я отвечаю на их вопросы? - сказал Тиерган спокойно.
Софи не могла сказать, насколько сильно она хотела принять его предложение. Но она знала, что будет нужна Грэйди и Эделайн.
- Нет, все хорошо. Я скажу им.
Тиерган печально улыбнулся и предложил ей руку. Они прошли несколько шагов, прежде чем Софи поняла, каким естественным чувствовался жест. Обычная неловкость Тиергана, когда он находился рядом с ней, казалась почти забытой. Когда он взял на себя роль Олдена, даже не понимая этого.
Она была благодарна ему за это, но также расстроена.
- Что происходит? - спросил Грэйди, когда увидел ближе из лица. - У Олдена серьезная травма?
- Нам много о чем нужно поговорить, - сказал им Тиерган. - Но я думаю, что нам лучше присесть.
***
Грэйди не стал печалиться. Он был в ярости... кричал полные ненависти фразы о Совете, Черном Лебеде, разрывах памяти, даже об Олдене. Эделайн тоже не стала печалиться. Он была обеспокоена... пытаясь влить дюжину эликсиров в рот Софи, независимо от того сколько раз Софи уверяла ее, что была в порядке. Тиерган приказал, чтобы они оба выпили легкое успокоительное средство, и они, наконец, успокоились, опустившись на свои стулья.
- Я должен буду поговорить с Грэйди о других вопросах завтра, - сказал Тиерган, когда они безучастно смотрели в пространство. - Надо надеяться, он примет новости к тому времени.
Софи тоже на это надеялась.
- Возможно, я должен остаться. Я не хотел бы оставлять тебя здесь одну.
- Я буду в порядке. Сандор будет здесь со мной.
Тиерган кивнул.
- Я должен сказать, ты очень хорошо с этим справляешься. Олден бы гордился тобой.
Гордился?
Или он бы подумал, что она волновалась меньше о других, которые продолжали разваливаться?
- Подозреваю, что твое воспитание помогает тебе лучше справляться с горем, чем остальным, - добавил он, будто знал, о чем она думала. - Смерть и потеря более характерны для людей.