С высоты обрыва, если смотреть вниз - кружилась голова. Вырываясь из тесного ущелья на свободу, ревела река. Чего ради она так разошлась? Всю время, пока они шли вдоль реки Патерь, та вела себя паинькой - полноводная, спокойная, всегда готовая предоставить на мелководье рыбу на ужин. И на тебе - сюрприз! Бурный поток, обрывистый высокий берег. И не обойти ведь вокруг. Вся прибрежная зона с этой стороны - сплошные заросли Вербных деревьев. Жгучий желтый пух, перед приближением холодов спешил обнажить тонкие хрупкие сережки, спускающиеся до самой земли. Поэтому из двух зол: поход сквозь рощу или ходьба по природной тропе на склоне обрыва, Глеб выбрал второе. И сам пошел вперед, выверяя каждый шаг. Лорисс просто не повезло. Хотя, если говорить честно, выслушав его предостережение “брать левее”, она не послушалась. Ей показалось, что если ступить дальше и правее, то она счастливо избежит опасности. Что ж, в следующий раз придется быть доверчивей. Ему радоваться бы, что она пришла к такому выводу, а он кричит.
-Сначала голову в петлю засунет, а потом будет говорить: извини, Глеб, я просто хотела проверить, влезет ли туда голова!
-Все обошлось, и слава Отцу…
-А кого бы ты благодарила, окажись ты на острых камнях? И успела бы? Что ни говори, а парнем была покладистей: приказал бы, и выполнила!
Лорисс невольно усмехнулась.
-Вот. А девкой все издеваешься, все усмешки какие-то, все норовишь вывернуть наизнанку. Или потеряла что-нибудь, став девкой? Или комплексы “второго рождения” замучили?
Лорисс бросила на него удивленный взгляд.
-Вот уже и спросить стесняешься, простой деревенский… Второе рождение - как говорят книжники, испытывает любая женщина. Еще бы! Она родилась второй, после мужчины.
-Какая разница…
-Вот я тоже раньше думал: какая разница? А сейчас смотрю на тебя и вижу: хрен… то есть, Тьма вас знает! Раньше что сказал бы, то ты и сделала, а теперь думаешь много. А что изменилось? Что? Говорил тебе: бери левее!
-Отец Света! - вспылила Лорисс. - Что ж вы никак не уйметесь, ваше сиятельство?
Глеб осекся и замолчал, грозно вращая горящими от ярости глазами. Беспроигрышный вариант. Лорисс всегда знала, что имя человека, названное вслух, обладает способностью подчинять, но чтобы так действовало? Стоило упомянуть титул Глеба или назвать его настоящим именем, как он моментально успокаивался.
-Вредная девушка. Если бы ты по-прежнему была Вилем, я бы показал тебе…
-Не стоит, Гелберт, - она мило заглянула ему в глаза, - вы все и всё мне уже показали.
-Вот ведь, - он в сердцах выругался, - где тебя только учили таким манерам?
-Пару месяцев в истинно мужской компании - и дело в шляпе, - отшутилась она. - Гелион садится, пора на ночлег устраиваться.
-Вижу. Доверяю тебе поиск ночлега, простой деревенский парень.
-На пригорке ель-красавица разлапилась, от непогоды укрыться, а рядом низина - там и костерок разведи. От вчерашнего кролика что-нибудь осталось?
-Будто не знаешь? - буркнул он. - Осталось. Рожки да ножки.
-Понятно, - она глянула с обрыва вниз. - К реке не подойти. Пошла грибы искать, делать нечего.
-Далеко не уходи, - Глеб уже шел к ели, - ищи потом тебя…
Не без удовольствия проводив глазами ладную фигуру его сиятельства, Лорисс со вздохом отправилась в ельник. Обильно посыпанные солью, обжаренные на огне мясистые белянки - деликатес. Стоит еще раз сказать Глебу спасибо за то, что пока она на верхнем ярусе Белой башни вела отчаянную борьбу с самой собой, он раздобыл где-то сумку и наполнил ее такими нужными вещами. Огниво, соль, фляга - в числе прочих. Кроме того, он нашел Лорисс другую куртку, более подходящую по размеру. Эта же - огромная, снятая с тела здоровяка Тигрия, годилась для подстилки.
Подземный ход, которым, по всей видимости, долгие годы никто не пользовался, произвел на Лорисс крайне угнетающее впечатление. Правда, Глеб уверял, что он проходил здесь лет десять-пятнадцать назад, и все было в порядке. Лорисс, предательски дрогнувшим голосом поспешила заметить, что от того его присутствия ничего не сохранилось, судя по всему. Сырые стены, низкий потолок, грозящий обрушиться в любой момент, огромные тени, разбегающиеся от света факела. Но хуже всего отвратительная тишина, когда казалось, что в ушах у тебя пробки из пакли. Слава Свету, в тот момент, когда Лорисс решила, что они никогда не выберутся из подземных казематов, Глеб остановился. Выход оказался простой норой, заросшей травой.
Они выбрались из подземного хода далеко за замком, на другом берегу реки. Преследователи предоставили им значительную фору. Лорисс могла предположить, что Елизару после вчерашнего, понадобилось время, чтобы понять, о чем ему докладывают. Словом, боясь в любой момент услышать лай собак, посланных по их следу, они наращивали темп, двигаясь против течения реки. Лорисс дрожала от страха ровно до того момента, пока не наткнулась на заросли высохшей, и оттого особенно опасной Желтой травы. Невзирая на последствия, а они не замедлили сказаться, Лорисс заставила Глеба, предварительно укутав голову, кататься в жгучих стеблях. Потом сама последовала его примеру. После этого, плохо понимая что-либо от усталости, она завела его в ельник, недалеко от поляны с Желтой травой. Огромная ель гостеприимно протянула беглецам игольчатые лапы. Из последних сил, обдирая руки, они карабкались по стволу, покрытыми длинными трещинами. Хорошо, что Глеб догадался воспользоваться припасенной льняной рубашкой и привязать Лорисс к стволу дерева, иначе она непременно упала бы. Бессознательное состояние овладело измученным телом, стоило закрыть глаза.
Лорисс разбудил лай собак. Она открыла усталые глаза - словно и не было этих мгновений забытья. Прямо перед ней застыло встревоженное лицо Глеба, покрытое красными пятнами. Слава Отцу, только красными, а не бардовыми с белыми пузырями. Сказывалось действие Желтой травы. Лорисс подозревала, что сама она выглядит не лучшим образом. Ничего, успокоила она себя, как только все закончится, они помоются в реке, а там день, два и все пройдет. Стебли Желтой травы, совсем не то же самое, что корни.
Как Лорисс и ожидала, собаки, вступив в полосу действия Желтой травы, взбесились. Остервенелый лай разнузданной своры долетал до высокого дерева, на котором они нашли приют. Никакая сила не могла заставить собак идти по следу того, кто имел запах Желтой травы. Травы могильников, бесплотных духов и Отверженных.
Даже сейчас, спустя неделю, Лорисс время от времени мазала их с Глебом подошвы сапог желтой грязью - травой, размоченной в воде.
-Ильяс не пойдет сюда, - размышлял Глеб, когда они до вечера просидели на дереве, развлекая друг друга разговорами. - С этой стороны реки деревень нет, места здесь глухие. Стар он стал, и толст… и вообще… стал… У Елизара тоже сейчас полно неотложных дел, как я правильно понимаю - сопровождать графа с графиней до Ливэнта. У него были натянутые отношения с Зеноном из-за скандала с… неважно. Вот теперь самое время реабилитироваться.
-Откуда ты… вы…
-Оставим, Виль… Вилена…
Она улыбнулась.
-Я вот, например, ничего смешного не вижу. Называй меня по-прежнему, Глебом.
-Слушаюсь, командир.
-Да-да-да, - он задумчиво прищурил глаза, - какое-то смутное подозрение закрадывалось…
-Неужели тогда, у реки, когда я заставила тебя раздеться. Помнишь, у тебя на спине еще была такая длинная царапина?
-Хм, - Глеб отвел глаза. - Я о другом. К слову, надеюсь, мы с Далматом тебя особенно ничем не удивили?
На этот раз покраснела она. Слава Свету, наступившие сумерки скрыли ее позор. Глебу ни к чему знать, что Далмат был первым мужчиной, которого довелось увидеть Лорисс во всем блеске. И если бы ни раны, о которых она заботилась, это произвело бы на нее впечатление.
-… такое, знаешь, сомнение. И вроде бы послушен человек, а в поведении что-то такое, что заставляет тебя сомневаться. Нет, не в том, что приказание будет исполнено. А в самом отношении к приказу. Северин, например, говорил “да”, и то было только “да”. А ты говорила “да”, и мне невольно слышалось “еще чего”. Только теперь я понимаю…