Крепко сложенный Эрик не оплошал. Едва Его Величество с нечленораздельным воплем ринулся на обоих Регентов — белокурый богатырь перехватил брата еще у подножия чёрно-золотого креслотрона…
И всё же Бертольд успел вздрогнуть! И теперь, глядя в сузившиеся зрачки барахтающегося в железной хватке короленка, — хорошо ли сдерживает ненависть?
Надо держать себя в руках! Хоть это ничтожество и не помнит приступов. А вдруг врет и всё же что-то припоминает?
Да и потом — могут увидеть другие. Не безумные.
— Лекаря! — Ормхеймский Бастард орет на полдворца. — Лекаря!..
Врач действительно вбежал. Мэтр Груар — седой старичок в алой мантии с коричневым саквояжем.
При виде его Эрик взрычал втрое громче:
— Это еще что за обезьяна?! Где Рунос?!
Почтенный мэтр, лечивший еще Филиппа Второго, отшатнулся к спасительной двери. Да и Ревинтеру, о коем в суматохе забыли, вдруг показалось, что Эрик сейчас подскочит к дряхлому лекарю. И, держа короленка на весу одной рукой, второй попросту свернет тощую старческую шею. Или кулачищем пришибет.
А заодно и некоего министра. Как слишком много сегодня увидевшего.
Бертольд усмехнулся собственным мыслям. Можно подумать — в первый раз крысенка в таком виде лицезреет. Буйные гены пресловутого Филиппа Второго неумолимо наследовались почти всеми потомками. Одними — больше, другими — меньше.
Так что сейчас в комнате не один безумец, а двое. И две возможных жертвы.
— Р-Рунос л-лечит в-вашу сестру… — пробормотал несчастный старик.
Его благополучие рассыпалось пеплом — едва при дворе появился мидантийский выскочка. И пока выскочка жив — жизнь самого мэтра Груара не стоит и ломаного лу. Бедолага это понимает. Потому и старается поскорее убраться подальше от разгневанного принца.
По морщинистому лбу каплями стекает пот. Дрожащая рука пытается нашарить за спиной золоченую дверную ручку…
Ревинтер едва подавил смех. Нельзя! Раз уж он всё равно здесь — лучше узнать побольше. Не привлекая к себе внимания. По возможности.
— Вытащи его из постели этой шлю… — Эрик осекся. Неужели даже он сообразил, что сестру и законнорожденную принцессу так не называют? — Проговоришься кому-нибудь — убью! — рявкнул Его самозваное Высочество несчастному лекарю. Уже едва живому от ужаса.
От трона до двери у здоровяка уйдет шага три. Если выпустит на свободу бьющегося в припадке братца…
Министр на всякий случай осторожно отступил еще на два шага. Не стоит лишать себя лишнего шанса. Вдруг Эрик успеет опомниться?
— Кл-лянусь… я и н-не м-м-мыслил… Я — м-могила…
Заикается или просто напуган чуть не до потери сознания?
— Делай, что можешь! Дай ему снадобье — пусть уснет!
Лекарь покорно склонился над королем. Насильно уложенным прямо на розово-голубой ковер. Недавний подарок почти покойного Гуго.
Лицезреть подобные приступы Бертольду уже приходилось. Но вот сам процесс лечения — нет. Такие тайны — смертельны для случайно посвященных. Но министр финансов нужен даже Эрику. Будем надеяться. Поэтому вышеозначенный министр может вдосталь удовлетворить любопытство. И насладиться зрелищем.
Странной формы зеленоватая склянка. Трясущийся врач дрожащими руками пытается влить содержимое в монаршее горло. Только дорогу преграждают зубы. Вот-вот сомкнутся — на сухих старческих пальцах…
— Ревинтер, не стойте столбом! — медведем рычит Бастард. Не оборачиваясь.
Бертольд, не торопясь, но и не медля, приблизился к распростертому на ковре короленку. Бьющемуся в припадке.
Избегая мутного взгляда выпученных глаз, разжал крысенышу челюсти. Стараясь не порезаться о края зубов. Кто его знает, как это бешенство передается? Может — через укус?
Мэтр Груар торопливо вылил в королевскую пасть сразу полсклянки. Быстро поднялся с колен и немедленно отступил подальше. Пот уже ручьями льет по желтоватому пергаментному лбу…
— Если с Его Величеством хоть что-нибудь случится — убью! — рявкнул стандартную угрозу Эрик.
Бедолага врач едва не выронил не только склянку с остатками зелья, но и саквояж.
Королевский брат потянул за колокольчик на стене. Едва не вырвав шнур с мясом. Вспомнил-таки, что слуг зовут не с помощью громогласной глотки. В королевском дворце, по крайней мере.
— Ревинтер! — лапища Его незаконного Высочества опустилась на обтянутое сине-белым сукном плечо Бертольда. — За это надо выпить! Идем!
— Благодарю Вас, Ваше Высочество. — Не будем забывать, как Эрик падок на лесть. А покойный Фредерик открыто называл отпрыска сыном и принцем. В присутствии придворных. И иностранных послов. — Но я слишком устал. А с утра должен приступить к выполнению приказа Его Величества.