— С мылом завсегда лучше, а коли спиртом протереть, так от вообще красава, — мечтательно покачал бородой отец Пафнутий. — От красные бесы, они-то куда опасней будут. В ладони сожмёшь его — он жжётся, проклятый, а перекрестишь — дык воняет, хоть всех святых выноси! Красных-то сразу святой водой обливать надо, они от с того худеют на глазах и ползут на четвереньках откуда вылезли.
— Записал.
— Окромя того, ещё есть бесы голубые, жёлтые, чёрные, рыжие, лысые, пятнистые да от и полосатые, как тигры амурские, — удовлетворённо поглаживая себя по животу, вспомнил батюшка. — Но то ж всё бесы малые, таковых от либо матюками жестокими либо молитвою Божьей изгнать можно. А коли бесы большие, те, что и в рост человека от выходят-то бровь в бровь, те несравненно опаснее, и биться с оными ох как непросто.
— У меня два месяца в горячей точке за плечами, — на всякий случай напомнил я.
— Да ты от что ж, бахвалиться передо мною решил, что ли? — от души удивился святой отец.
Впервые на моей памяти он, встав из-за стола, полез куда-то в сундук, долго рылся там, а потом выложил передо мной орден Красной Звезды, две медали «За отвагу» и яркую маленькую Звёздочку Героя Советского Союза.
— Откуда, отче?!
— Да от на базаре-то в Архангельске прикупил по случаю, — язвительно отозвался Пафнутий. — Может, не ты один про военную-то жизнь знаешь. От тока что я тебе про ту войну скажу: медальку получить большого ума не надо. На одного-то полевого генерала шестерых штабных дают. И тут от как ни верти, а тока без бесовского участия такие дела не делаются.
— Декарт мне в печень.
— Ты рожу-то не криви, не ровён час, от с такой и похоронят. А я даже отпевать не стану, уж дюже она у тебя противная выкроилась, хоть на пугало лепи ворон по весне распугивать. Говорю те, бесы энто! Они-то слабого человека под себя подминают, советы богомерзкие ему на ухо шепчут, карьеру обещают, благости всякие, а он и рад за то гадости ближним строить.
Я бы, наверное, мог и поспорить, конечно. В разных странах и разных религиях мира бесы выполняют далеко не одинаковые функции. Но, с другой стороны, кто же из нас не знает людей, получающих чины и награды в обход всего на свете, без логики, совести, за красивые глаза и по просьбе сверху.
— Ты тока не путай «сверху» и «свыше», слова похожие, а вещи-то от разные, — подмигнул мне седой наставник. — Ну, чё ли сыт уже поучениями-то? «Суха материя, друг мой, а древо жизни буйно зеленеет!» Давай-кась от по маленькой, да и за практику. С богом!
Обнаруживать бесов без алкоголя я пока всё ещё не мог, для этого требовались святость и практика не моего уровня. Поэтому дни, недели, месяцы моего учения проходили в стиле китайских фильмов о «пьяном мастере». Вы видели, уверен.
Вот только наш боевой старец в самогоне уже не нуждался и пил исключительно для того, чтобы показать мне всю суть правильного обучения бесогона, помочь раскрыть свои возможности, выявить потенциал, разобраться в себе. Тем более что периодически довольно сложные мистические задания чередовались у него с вполне себе даже весёлыми.
— Гаси от его, гаси! Бей от ремнём по волосатой заднице, без жалости и состраданиев, — счастливо орал отец Пафнутий, стоя на табурете, пока я, как взмыленный индеец, гонялся по всей избе за коричневым в проплешинах бесом, охаживая его солдатским ремнём с пряжкой. — Не жалей от паскудника-то, паря! Всеки ему с плеча промежду ног козлиных сапогом! За меня, от души, по-православному… Ай же молодца-а!
Коричневый с проплешинами бес, визжащий словно бормашина, как помнится, отвечал за рукоблудство. Не самый редкий грех, а по мнению большинства врачей-сексологов, и вовсе прямо-таки естественная потребность любого культурного человека.
Простой народ Архангельской области, видимо, не был в курсе данных достижений и не считал рукоблудство национальным достоянием. Поэтому беса, пойманного за склонением человека на это дело, следовало не крестить щепотью, не обливать святой водой, не отчитывать молитвами и не изгонять матом, его надо было тупо бить!
Драться меня в армии научили, не так эффектно, как в кино, но тем не менее эффективно. Коричневого беса следовало лупить чем попало до тех пор, пока не исчезнет. Он же в свою очередь (сволочь эдакая, кафкианец!) рожи корчит, плюётся, ругается, язык показывает.
Погоня затягивалась, но, когда в игру включился дружелюбный доберман, горница заполнилась лаем, рыком и страстями. Вдвоём мы быстренько загнали рогатого в зюзю!
— А энто чего ж было-то? — несколько удивился старец. — Я и не думал от, что пёс его тоже видеть может. Дык, с другой стороны, оно ж с собакою-то, поди, и веселее?