– Смотрите! – сказал вдруг Чарльз Уоллес. – Они все прыгают и чеканят в такт! Все разом, одновременно!
И в самом деле. Скакалка ударялась о мостовую одновременно с мячиком. Скакалка взлетала над головой прыгающего ребенка одновременно с тем, как ребенок, играющий в мяч, отбивал свой мячик. Скакалки вниз – мячики вниз. Снова и снова. Вниз-вверх, вниз-вверх. Все в такт. Все на один лад. Как дома́. Как дорожки. Как цветочки.
Потом двери всех домиков одновременно распахнулись и наружу выглянули женщины, как будто вереница бумажных куколок. Узоры у них на платьях были разные, но все равно казалось, будто они одинаковые. Каждая из женщин вышла на крыльцо. Каждая хлопнула в ладоши. Каждый ребенок с мячом поймал мячик. Каждый ребенок со скакалкой сложил скакалку. Все дети повернулись и ушли в дома. И двери за ними захлопнулись.
– Как у них так получается? – изумилась Мег. – Мы бы так не сумели, даже если бы очень постарались! Что все это значит?
– Давайте уйдем отсюда, – настойчиво сказал Кальвин.
– Уйдем? – переспросил Чарльз Уоллес. – Куда?
– Не знаю. Куда угодно. Назад на холм. Назад к миссис Что, миссис Кто и миссис Ведь. Мне тут не нравится.
– Но их же нет. Ты что, думаешь, они вернутся за нами, если мы сейчас повернем назад?
– Мне тут не нравится! – повторил Кальвин.
– Пошли! – Мег аж взвизгнула от нетерпения. – Ты же знаешь, что вернуться мы не сможем! Миссис Что сказала ведь, что нам надо в город!
Она стремительно зашагала по улице, и мальчишки последовали за ней. Одинаковые домики тянулись насколько хватало глаз.
И тут вдруг они все увидели одно и то же и остановились посмотреть. Перед одним из домиков стоял малыш с мячиком и чеканил его о землю. Но получалось у него это довольно плохо, без всякого ритма. Иногда малыш ронял мячик и неуклюже, вприпрыжку бросался его догонять, иногда подкидывал в воздух и пытался поймать. Дверь домика отворилась, и оттуда выбежала одна из одинаковых фигурок-мам. Женщина лихорадочно окинула взглядом улицу, увидела детей, прижала руки к губам, словно сдерживая вопль ужаса, сграбастала малыша и бросилась с ним в дом. Мячик выпал у него из рук и покатился на улицу.
Чарльз Уоллес кинулся к мячику, поймал его и показал Мег и Кальвину. С виду это был самый обыкновенный, коричневый резиновый мячик.
– Давайте отнесем его мальчику и посмотрим, что будет, – предложил Чарльз Уоллес.
Мег дернула его за руку:
– Миссис Что сказала нам идти в город!
– Ну так мы ведь уже в городе, верно? На окраине, но все равно. Я хочу побольше узнать об этом. У меня такое предчувствие, что нам это потом пригодится. А вы идите дальше, если не хотите со мной!
– Нет, – твердо возразил Кальвин. – Мы должны держаться вместе. Миссис Что говорила, чтобы мы ни в коем случае не позволяли им нас разлучить. Но я согласен с тобой. Давай постучимся в дом и посмотрим, что будет.
Они пошли по дорожке к дому. Мег шла нехотя, ей не терпелось попасть в город.
– Давайте скорей! – умоляюще сказала она. – Ну пожалуйста! Тебе что, не хочется найти папу?
– Хочется, – сказал Чарльз Уоллес, – но не вслепую. Как мы сумеем ему помочь, если даже не понимаем, с чем придется иметь дело? А ведь очевидно, что нас прислали сюда, чтобы ему помочь, а не просто найти его.
Он решительно поднялся на крыльцо и постучался. Они стали ждать. Никто не открывал. Тогда Чарльз Уоллес увидел звонок и позвонил в него. Они слышали, как в доме задребезжал звонок, и этот звук эхом разнесся по улице. Вскоре фигурка-мама открыла дверь. И по всей улице тоже приотворились двери, но совсем чуть-чуть, и глаза обитателей домиков уставились на троих детей и женщину, со страхом смотревшую на них с порога.
– Что вам надо? – спросила женщина. – Время для газет еще не настало, время молока уже миновало; корчевальщик в этом месяце к нам уже приходил, а свои достойные даяния я плачу регулярно. У меня все бумаги в порядке!
– По-моему, ваш малыш обронил мячик, – сказал Чарльз Уоллес и протянул ей мяч.
Женщина отпихнула мячик:
– Нет-нет! В нашей секции дети мячики никогда не роняют! Они все безупречно натасканы. У нас уже три года не было ни единого Отклонения!
И вдоль всего квартала головы, высунувшиеся из дверей, закивали как одна.
Чарльз Уоллес подошел поближе к женщине и заглянул ей за спину, в дом. В тени он увидел малыша, примерно его ровесника.