Но… зачем?
Из клиники я прямиком отправляюсь в семейный особняк. Порадовать Ричарда. У нас будет ребенок!
Да мы вместе совсем недолго, но для меня в мире драконов нет никого ближе.
На улице в лицо ударяет морозный воздух. Осень выдалась холодной. Моросит ледяной дождь, мокнут на брусчатке желтые и красные опавшие листья с черными червоточинами. Их уставших, блеклых оттенков не хватает, чтобы придать сочной яркости улице. Слишком серое небо, слишком напоминают мрачных теней прохожие.
Я сбегаю вниз по ступеням клиники быстро, отчего ветер пробирается к шее. Зябко ежусь. Запрыгиваю в карету.
— Домой, леди Эленрисс? — спрашивает возница.
— Да, Иоханн, — киваю.
Усердно дышу на ладони, чтобы согреть руки. Надо было захватить из кареты перчатки. Где они? Верчу головой в поисках и тут же обрадованно хватаю. Вот же они, лежат, скомканные в спешке, на бархатном сидении.
Тут же понимаю, что снаружи они все еще покрыты бисеринками влаги. Намокли, в то время как я спешила из особняка в карету. И не успели высохнуть. Утром дорога к клинике заняла совсем немного времени.
Но не на обратном пути.
Вначале все идет нормально. Мерно цокают по брусчатке мостовой копыта лошадей. За окном проплывает город. Непривычный для меня. Позднее Средневековье. С магическим уклоном.
Я родилась в современном мире, а живу среди драконов. Вместо торговых центров — лавочки магов и чародеев, вместо машин — кареты, а муж — драконий лорд.
Но я привыкла к внешнему облику города быстро. А вот с местными нравами оказалось сложнее.
Я размышляю, разглядывая проплывающий за окном вид. Городская площадь, узкие улочки. Вот мы уже минуем ворота. Особняк находится в пригороде.
Моросящий дождь сменяется снежком. Я радуюсь — первый снег и так рано. Серая осень уступает место белоснежной зиме.
Первой, что я проведу в этом мире. Интересно, как здесь отмечают зимние праздники? У нас с мужем наверняка будет званый ужин. Или устроим бал. Или нас пригласят в гости?
Под платьем еще не появится округлившийся животик. Или станет заметно, что я в положении?
Я мечтательно кладу ладонь на живот, просовывая руку под меховую пелерину. Снова и снова глажу свое счастье.
Раздается грохот. Ржут кони. Карета резко останавливается. Меня бросает вперед, и я падаю с сидения, закрываясь руками. Врезаюсь в противоположную стенку.
Тело пронзает острая боль от удара. Голова кружится. Во рту появляется металлический привкус крови.
Дверца распахивается, впуская мороз и снег.
От холодной свежести я быстро прихожу в себя. Похоже, ничего страшного. Просто ударилась плечом и прикусила язык. Переживу.
— Вы в порядке, леди? — испуганно кричит возница, открывший дверцу.
Тянется, чтобы помочь. Я встаю сама, закашливаюсь от ледяного воздуха.
— Все хорошо, Иоханн. Что произошло?
— Колесо, леди. Я сейчас починю. Надо немного подождать, — извиняется он.
Я киваю. Мужчина помогает мне вылезти из кареты. Ветер усиливается. Начинается метель.
Иоханн подходит к слетевшему с оси колесу.
Я любуюсь заснеженным лесом. Быстро елки покрылись белыми шапками. Утром ветви еще уныло свисали к земле под проливным дождем.
Даже слишком быстро.
Странная метель. Непривычная. Словно… зачарованная. Снежинки переливаются, мерцают.
Снегопад густеет, превращаясь в сплошную стену белоснежных хлопьев. Они больше не мерцают.
Теперь все меняется.
Вместо привычных запахов — лошадиный пот, лежалая шерсть пальто возницы, влажная от бесконечного дождя земля — остается только морозный воздух. Неслышно воя и свиста ветра. Я стою в абсолютной тишине.
Кажется, будто мира за пределами метели не существует вовсе.
Поворачиваюсь к вознице, но не вижу его в густом снегопаде. Испуганно хватаюсь рукой за холодную кожаную обивку кареты. Страшусь, что стоит сделать шаг — и я потеряюсь в снежном тумане.
Пальцы скользят по ледяной латунной ручке. Рывком открываю дверцу. Запрыгиваю в карету.
Пережду метель внутри.
Стихия унимается через несколько минут. Вновь светит тусклое солнце. В воздухе разливается густой терпкий аромат лошадиного пота. Кряхтит над поскрипывающим колесом возница.
— Сорвало, тьма его побери, — растерянно бормочет мужчина. — Проверял ведь перед поездкой. Смазывал. Затягивал. А все одно — сорвало.
Я отворачиваюсь от окна. Вскоре карета покачивается — возница запрыгивает на козлы. Я слышу, как мужчина кричит: