— Можно? — вклинивается Риналь в нашу маленькую идиллию.
— Микробы, — с умным видом заявляет Дилька и отворачивается.
Я нашариваю рукой вторую бутылку и отдаю ее Риналю. Бывают у кнопки такие заскоки, когда она отказывается делить одно горлышко даже со мной.
От Макса нахваталась, тот тоже любитель позанудствовать.
— Куда сначала пойдем? — спрашиваю у дочери.
— Колесо!
Чертова штука. У меня на самом верху всегда дыхание перехватывает, я хочу быстрее покинуть кабинку, а Диля готова на нем крутиться часами. Она совершенно не боится высоты, прилипает к стеклу постоянно, разглядывая человечков внизу.
Согласившись со вздохом, протягиваю кнопке руку. Диля хватается за мою ладонь, весело подпрыгивает по дороге и нетерпеливо извивается возле моих ног, когда Риналь оплачивает круг на всех троих.
Мой кошелек все еще у него, и Басманов ловит мой взгляд на заднице, резко развернувшись, когда я разглядываю слегка выпирающий карман.
— Не при детях же, — открыто ухмыляется он.
У меня вспыхивают щеки, я бормочу какое-то оскорбление себе под нос и утягиваю кнопку в сторону очереди. Сзади раздается смешок.
Я наотрез отказываюсь от открытой кабины, и мы забираемся в ближайшую закрытую.
Диляра встает на сидение коленками и принимается за свое любимое занятие, а я мысленно начинаю обратный отсчет, уже зная, во сколько секунд обойдется полный круг. Главное не сбиться.
— Эй, что с тобой? — Риналь привлекает мое внимание.
Замечаю, что начала дергать ногой в еще одной попытке отвлечься.
— Ты же не боялась высота, — хмурится Басманов.
— Я и не боюсь, просто вся эта конструкция не внушает доверия. Тут постоянно все скрипит и шатается. К тому же я смотрела слишком много фильмов-катастроф.
— Знаешь, я прыгал с гораздо больших высот, и мне каждый раз казалось, что тарзанка оборвется именно со мной. В первый раз тоже начитался всякой ерунды, уже в красках представлял, как друзья сообщают моей семье о трагедии.
— И зачем ты тогда начал прыгать?
— Потому что это свобода, Тори. Ты почувствуешь, как только расслабишься. Ощущения схожи — от тебя ничего не зависит, пока колесо не сделает полный оборот. Наслаждайся видами, сделай пару фоточек.
— Я не настолько поверхностная, чтобы каждый свой чих выкладывать в сеть, — ощетиниваюсь, защищая свой страх, на который имею право.
— Тогда Диляру сфотографируй. Вот уж кто точно не боится.
Я действительно достаю телефон и снимаю кнопку. Диля замечает это и принимается позировать, как истинная маленькая женщина. Опускает взгляд, кокетливо посматривая в камеру из-под ресниц, втягивает щеки и расправляет бантики в волосах.
Наша кабинка преодолевает самую высокую точку, спускается немного вниз и… останавливается.
В голове мгновенно проносятся далеко не самые приятные картинки. От нашествия инопланетян, из-за которых мы валимся, до Годзиллы, который одной лапой сносит все колесо разом.
— Успокойся, — Риналь подается вперед, пытается поймать мои дрожащие ладони.
— Не шевелись, — произношу так, чтобы кнопка не услышала.
Из-за телодвижений Басманова кабинка покачивается.
— Мамочка, почему мы не едем? — кнопка подбрасывает дрова в огонь моей паники.
— Просто ты слишком понравилась дяде, который нас сюда посадил, и он решил дать тебе чуть больше времени наверху, — быстро находится Риналь с ответом. У меня так складно не получилось бы.
— Правда?
— Конечно, ты же у меня такая сладкая булочка, — тянусь к Диле, чтобы зацепить заколку, которая съехала, но она отмахивается от доставучей меня с визгом «ну ма-а-ам».
Через пару минут колесо включается, и мы, наконец, оказываемся на земле.
Больше я сюда не залезу. Ни за что. Пусть кнопка довольствуется своими лебедями, туда детей хотя бы пускают без сопровождения взрослых.
— Ты в порядке? — наклоняется ко мне Басманов, пока Диля таращится в буклет и выбирает следующий аттракцион.