С пятого замаха мне удалось расколоть поленце пополам. В диаметре оно было всего сантиметров десять, но к его разрубанию я приложила столько усилий, что о-го-го! А по телевизору мужики толстые поленья легко с одного удара раскалывали… Либо я совсем слабосильная — задохлик, либо у Никиты дрова очень твердые. Но думаю, все же первое. Зря меня Лешка в тренажерку не пускал.
Через полчаса у меня было наколото нужное количество дров для гарантированной растопки печи. Одно поленце я осторожно порубила на тонкие лучины — правда, при этом чуть пару пальцев себе не искалечила. А еще мозоли заработала. Но это ничего. Зато я новый навык приобрела! Могу собой гордиться!
Осталось одно дело — вернуть Мише топор.
Я снова полезла на забор по старой схеме. Ногу на нижнюю поперечину, вторую на верхнюю, потом перемахнуть на ту сторону… Что-то зацепилось, и я повисла враскоряку на Мишиной стороне.
Ноги до земли не достают, руки тоже. Зависаю кверху попой. Я уцепилась рукой за забор и подтянула верхнюю часть тела наверх…
Из штакетины торчал гвоздик, вбитый сюда для непонятной нужды, вот за него я и зацепилась карманом джинсов. Чтобы исправить оплошность, надо нужную ногу обратно за забор закинуть и повиснуть на нем, как гепард, спящий на ветке, тогда удастся отцепить кармашек.
Когда половина дела была сделана, и я благополучно распласталась на неудобных угловатых штакетинах, раздался голос Михаила:
— И забралась царевна-Марина в Кощеево царство, чтобы волшебный топор стибрить, да не удалось ей уйти безнаказанной. Зубастый забор ее сцапал и в плен захватил. Как откупаться будешь, царевишна?
Глава 25
Я посмотрела виноватыми глазами на соседа…
Что-то логика у меня сегодня отказала. Надо было топорик через забор перекинуть и лезть с пустыми руками, а я вцепилась в него, как в родной. Я разжала руку, выпуская топор и жалобно промямлила:
— Миша, я за гвоздик зацепилась, а штакетины больно давят. Спаси меня.
Он уже стоял рядом и с ехидной ухмылочкой одной рукой подхватил меня под грудь, а другой отцепил карман, перегнувшись через меня. Потом поднял и перенес на свою сторону. Оказавшись на земле, я подняла топор и протянула законному хозяину:
— Спасибо. Просто у нас наколотых дров не было, а наш я не нашла, а ты калитку не открывал… Вот я тут и полезла.
Тут я примолкла, видя, что Миша еле сдерживает смех и уже готов расхохотаться.
— И нечего надо мной ржать, — взъерепенилась я, — для тебя же старалась! Баню топить буду.
Неожиданно он обхватил меня в кольцо своих рук и крепко прижал к себе:
— Все, ты попалась на месте преступления. Теперь ты моя пленница. Плати выкуп.
Я стояла, словно зажатая крепкими тисками, ощущая тепло его тела. Даже прижатой грудью слегка чувствовала его сердцебиение. Учащенное.
Ага!
Кажется, тут не только я разволновалась.
— Какой выкуп? — осторожно поинтересовалась я. — У меня есть деньги, но они на карточке, налички совсем мало.
Миша наморщил нос:
— Фу, предлагать деньги за красивую девушку — это же так пошло! Где твое воспитание?! Давай, целуй меня, тогда отпущу. Даже на ту сторону забора доставлю.
— Так нечестно! Я же для тебя старалась, дрова первый раз в жизни рубила. Мы слишком мало знакомы для поцелуев. Отпускай!
— Ну, дело твое, — вздохнул Михаил. Он уставился в небо, еще сильнее прижал меня к себе и равнодушно проговорил: — Я так до завтрашнего утра могу стоять. Вообще, без всего останемся: и без бани, и без ужина. И твоей Таюхе некому будет ворота открыть… А ночью у тебя ноги замерзнут. Заболеешь и…
— Вот, ты, действительно, Кощей! Сам-то бессмертный, что ли?
Тут я вспомнила вчерашние статьи и осеклась замолкнув. А ведь реально бессмертный. Врачи гарантий не давали, а он вон какой — бодрый и сильный. Миша словно подслушал мои мысли и уверенно произнес:
— Бессмертный. Долго мне еще ждать? Я, вообще-то, за документами только заехал, у меня выгодная сделка наклюнулась. А я тут с тобой стою и обнимаюсь, вместо того чтобы работу работать и деньги на нашу будущую семью зарабатывать. Целуй давай!
Я потянулась и звонко чмокнула его в щеку.
Он вздохнул и разочарованно спросил:
— И это все?
— Все! — твердо ответила я.
— Ну, ладно, — смилостивился Кощей, — для первого раза пойдет. Я тебя потом научу нормально целоваться.
Он подхватил меня, поднял и поставил с нашей стороны забора. Потом вынул из моей руки топор, отнес к мангалу и направился за свой дом. При этом он громко и возмущенно разглагольствовал:
— Что за девчонки нынче пошли: ни салат посолить не умеют, не целоваться. Всему-то их учить надо…
Я стояла возле забора, смотрела ему вслед и не понимала: мне стыдится своих промахов, ругать его за язвительность или смеяться?
А он ушел, и снова ни разу на меня не оглянулся.
***
Время приближалось к семи, а Таюхи все не было. Скоро придет Миша, и мы снова окажемся с ним наедине. Это плохо. Он решит, что я специально подстроила свидание. Еще и в баню предложит вместе сходить…
Моя замаринованная курочка уже отправилась в духовку, обложенная картофелем и резаным баклажаном, и благополучно проходила процесс готовки. По кухне уже разлетались душистые ароматы, от которых аппетит разыгрывался в два раза быстрее обычного.
Баня топилась второй час, и термометр показывал семьдесят градусов. Еще два толстых полена подброшу, и будут они долго греть, не давая бане остыть. Может, Никита, когда Таю привезет, тоже захочет веником помахать… Блин! Я веник запарить забыла!