Я кивнула, а мама переполошилась:
— А как же завтрак?
— Я в это время не ем, — успокоила я ее, — раньше восьми кусок в горло не полезет.
— Я тоже позже завтракаю, — поддержал меня Миша, — а вот от бутеров в дорогу и кофе я бы не оказался. У меня и термос пустой в машине есть. Я с лимонно-имбирным чаем сюда ехал…
Глава 40
К шести утра мы были уже в пути.
Мама нам в дорогу наделала бутербродов на четверых. С колбасой и сыром, с бужениной и листьями салата, с ветчиной и огурчиком. В подставке стоял термос с кофе.
Миша решил, что мы перекусим, когда доберемся до Таюхиной квартиры. И ей не придется думать, чем нас угостить, да и мы только к тому времени проголодаемся.
Был еще один важный фактор, заставляющий Мишу торопиться — утренние пробки в Москву.
Все знают, что с семи утра до девяти на дорогах в сторону столицы, особенно в центр города, царит адский ад. А вечером — в обратную сторону.
Вот Миша и торопился проскочить к Тае до начала дорожного коллапса. Выбираться из города против потока, в сторону области, намного проще. Все туда, а мы оттуда…
К Таюхиному подъезду мы добрались ровно к семи.
Миша припарковался и спросил:
— Может, позвонишь ей, разбудишь. А то вломимся в квартиру, а она дрыхнет еще.
— Она уже не спит, — усмехнулась я и показала экран мобильника.
Перед этим мой телефон издал звук входящего сообщения, и сейчас на экране красовалось фото Мишеной машины у подъезда. Таис засекла нас.
— Ей бы в разведчики идти, или еще на какую лихую должность, — хохотнул Миша, — такие операции проворачивает! И фантазия отменно работает. Ты ее предупредила, что мы подъехали?
— Нет, — помотала я головой, — я вообще ее будить не хотела. Думала своим ключом воспользоваться. Я ей вчера перед сном написала, что мы к шести утра от моих выедем, и все. Время прибытия Таис уже сама рассчитала.
Миша выбрался из машины и обошел ее. Я решила, что до квартиры доберусь на своих двоих, тем более палочка-бадик была со мной, но Миша открыл дверь и скомандовал:
— Бери термос и бутеры, а я тебя возьму.
Я расхохоталась и выполнила распоряжение. Миша понес меня в подъезд на руках.
Эта картина мне напомнила мультфильм про Чебурашку и крокодила Гену, когда они топали по шпалам. Тогда заботливый Чебурашка поинтересовался у друга:
— Гена, ты устал?
— Да, — ответил добрый крокодил.
— А давай, тогда я возьму чемоданы, а ты меня возьмешь, — предложил ушастик.
Так они и поступили.
Вот и у нас — я взяла наш завтрак, а Миша взял на ручки меня.
И как же это было приятно! Он нес меня, а я купалась в ощущениях заботы и безопасности. Лешка в этой ситуации уж точно бы меня не потащил: слабоват он для такого подвига. Предложил бы самой ковылять потихонечку, разве что под руку бы поддерживал.
Да уж, быть настоящим мужчиной, это не толпу офисных шалав у себя в кабинете шпехать. Мужчина — это намного больше, чем писюн с яйками и море понтов. Мужчина это… — это Миша. И такие, как он.
Как же хорошо, что тогда Таис уговорила меня рвануть в Кострому, чтобы развеяться. И хорошо, что Никита построил себе дом в том поселке, а Миша рядом с ним. И хорошо, что Таюха задержалась в Мышкине… Если бы она вовремя вернулась, то я не побежала бы за помощью в сердитому соседскому Кощею и не угодила на ужин в Кощеево царство. Вот же — счастливое стечение обстоятельств…
Когда мы вышли из лифта, то дверь квартиры была распахнута настежь, а в ней стояла Таюха и лыбилась во все зубы:
— Привет! — весело гаркнула она на весь подъезд. — С приездом! Я наши с тобой вещи собрала. Будем вместе у Кощея жить! — она перевела взгляд на Мишу, который все еще держал меня на руках, и лукаво улыбнулась: — ты же не против, чтобы хорошая подруга Таюшечка поухаживала за одноногой подружечкой?
Она уставилась на Мишу наивно распахнутыми глазами и заморгала, озаряя подъезд восторженной улыбкой. Не заржать от этой картины было невозможно.
— Не против, — хохоча, ответил он и сделал шаг вперед, — только впусти в квартиру. Мы завтрак привезли…
***
Еда много времени не заняла. Мы слопали мамины бутеры, а кофе выпили тот, что перед нашим приездом сварила Таис. Термос со своим содержимым отправился с нами в дальнейший путь.
Тая с Мишей первой партией спустили и погрузили в машину наши с ней чемоданы, отчего багажник заполнился полностью. Из Лешкиной квартиры я свои вещи вывозила в два захода, и теперь чемоданов не хватало… Таюха где-то раздобыла клетчатые капроновые сумки, как у челноков в девяностые, и запихала мое добро в них. Миша, когда подхватил их и понес к лифту, то спросил:
— Может, через рынок поедем, продадим что-нибудь?
Юморист, блин. Ему и так досталась, можно сказать, бесприданница — одно личное барахло в сумках, да ноутбук для работы. Так он еще и последнее распродать предлагает. Я погрозила ему пальцем:
— Нельзя мое добро продавать. Это все, что у меня есть.
— И чего? — пожал плечами мой жених. — Мы тебе новое купим. Вдвое краше будешь!
Лифт поднялся, и Таис вкатила в него первый чемодан:
— Эх, Маришка, — вздохнула она, — все же хорошего я тебе жениха нашла! Даже лучше, чем из монастыря. Назови первого ребенка в честь меня.
— А если мальчик будет? — усмехнулся Миша.
— Тогда Илюхой, — невозмутимо ответила Тая, — но знайте, что это все равно в честь меня!
Она с хохотом закатила второй чемодан, а Миша затащил сумки.
Лифт покатил вниз, и я слышала веселый ржать из уходящей вниз кабины.
Вторым рейсом Миша забрал меня, а Таюха выкатила из квартиры последний чемодан на колесах.