Когда мы втроем вышли на крыльцо, чтобы окончательно разойтись в разные стороны, из-за угла выскочила ОлеГовна и кинулась к Лешке. В руках она держала букет красных роз:
— Лешенька, милый. Она тебя отпустила? Ты теперь свободен? Давай подадим заявление.
Она совала ему в руки букет, а Лешка отпихивался и в итоге крикнул:
— Отвали от меня. Задолбала уже. Дура прилипчивая.
— Но я беременная, — пробормотала Олеся, — почти. Была…
— Как это, «почти была»? — недоуменно спросила Таюха.
Мы с Лешкой тоже уставились на его любовницу. Я с любопытством, зная, что быть отцом мой бывший точно не хочет, а он с ужасом. Заикаясь, Олеся пояснила:
— У меня была задержка… Я тест купила, а там одна полоска. Но я знала, что это от Лешеньки, — при этих словах у Лешки появился нервный тик под левым глазом, а любовница продолжала нести чушь, — а потом было еще три дня задержки, только потом пришли месячные. Но я все равно еще один тест купила, только он тоже с одной полоской получился. Значит, я все же немножко была беременная.
Она выжидательно уставилась на Лешку, непонятно на что надеясь, а Тая прямо спросила у него:
— Леха, ты дебил? Маришка со всех сторон хороша, а ты ее на пачку вот таких дур променял. У них что, пизда особенная? Поперек установлена, не как у других баб?
Бывший муж ничего не ответил. Устало потер рукой лоб, вздохнул и пошел прочь, бросив через плечо:
— Все вы дуры…
Глава 56
В Кострому мы вернулись только через пару дней. Ходили с Таюхой по московским магазинам и подыскивали мне новое свадебное платье. Быть в стандартном пышном наряде невинной невесты я не хотела. Все-таки — это второй брак, а не первый, нечего рядиться в невинную девочку.
Я выбрала длинное платье в греческом стиле с золотистыми застежками на плечах. Белая материя красиво лежала волнами, а золотая отделка по краям придавала наряду торжественный вид. На голову мы подобрали диадему, с которой спускались нити с золотыми цветочками и белоснежными жемчужинами-бусинками.
Я крутилась в магазине перед большим зеркалом, а Таис восхищенно смотрела на меня и хлопала в ладоши:
— Маришка, ты настоящая Афродита!
После покупки я сообщила Мише по телефону, что наряд выбран и я возвращаюсь в Кострому. Он тут же потребовал прислать фото в платье, но в разговор влезла Таис:
— Фиг тебе, в день свадьбы увидишь. А у Маришки еще одно важное дело есть.
— Какое? — заинтересовался жених.
— Ей надо бросок через плечо или через голову отработать.
— Зачем? — тут уже я ничего не поняла.
Тая вздохнула и поджала губы, глядя на меня, как на дитя неразумное. Миша на том конце провода тоже молча ждал ответ. Таюха начала объяснять:
— Когда ты букет невесты бросать будешь, куда целиться станешь? Куда бог пошлет? Нет, так не годится! Нужно в меня целиться. Мы с тобой бросок отработаем, а на свадьбе я встану на нужную точку, и ты прямо в меня букетиком и попадешь. Ясно?
— Ясно, — засмеялась я, — стратег ты наш.
По возвращении мы с Мишей сразу отправились в ЗАГС и подали заявление. Осталось подождать месяц и снова становится мужней женой.
Дни бежали один за другим. Списки приезжающих в Кострому моих родственников были составлены, и люди распределены по домам и спальным местам. Глобальной гулянки не намечалось, так что все комфортно разместятся по домам. Только у нас с Мишей три свободных спальни и гостиная в доме. Семью моего двоюродного брата с пятилетним сыном приютит Никита: ради такого дела Таис переберется в комнату Ульяны, отдав на время свою мансарду моей родне. То-то у них в доме шума прибавится… Теперь трое карапузов будут носиться по дому и учинять безобразия.
***
За день до свадьбы мы с Таис приехали в ресторан, где управлял ее отец, чтобы внести корректировки в праздничное меню. Свадьбу решено было гулять тут, и семья Сосниных отказов не принимала. Гуляли, конечно, не за их счет, но Николай Иванович столько разнообразных скидок напридумывал, что Мише стало неудобно и он сказал:
— Тогда я всем вашим поварам и официантам премии за этот банкет выдам.
Николай Иванович согласился и остался доволен сделкой.
Сейчас мы хотели заменить один салат на другой, поскольку Таис провела опрос всех гостей и выяснила, что крабовому салату они бы предпочли фаршированные шампиньоны… Социолог, блин.
Мы прошли через зал и подошли к кабинету. За дверью происходило что-то странное…
Тонкий, пищащий голос, как у бурундуков-певцов в одном популярном зарубежном фильме, серьезно говорил:
— Договорились. Лосось, красная икра, кижуч и гребешок. Поставки, как обычно.
— Да, — рассмеялся Николай Иванович, — еще треску запиши. Хорошо идет.
— Отлично, — пропищал незнакомец, — у меня еще прямой выход на омуля есть. Нужно?
— Конечно, — воскликнул Таин отец, — в сливочном соусе с кедровыми орехами отлично разойдется. Чего ты раньше про омуля молчал?
— Недавно начали с ним работать, — запищал голосок, — качество проверяли.
Мы с Таис недоуменно попереглядывались, потом она пару раз стукнула костяшками пальцев по двери и, не дожидаясь ответа, распахнула ее.
— О, доча, заходи, — Николай Иванович махнул нам рукой, — привет, Мариша.
Мы вошли в кабинет и удивленно уставились на делового гостя дяди Коли. И было на что посмотреть.
На кресле сидел молодой мужчина крепкого телосложения лет двадцати восьми-тридцати. Темные волосы коротко подстрижены, густые черные ресницы, соболиные брови и светло-серые глаза, как у северных мореплавателей.