И да, вначале я пыталась быть вежливой и по возможности решить всё мирно, но и моё терпение оказалось не безграничным. Благодаря Глебу я и так в последние дни вся на взводе, плюс к этому ещё и Вика всё усложнила своим нежеланием общаться со мной и секретами, а Малик стал для меня последней каплей.
Я ведь и в страшном сне не могла представить себе, что моя дочка свяжется со взрослым мужчиной, на вид лет так тридцати семи, с настолько отвратительным характером и надменно злым взглядом, что его хотелось обходить седьмой дорогой.
Ну и так как Ира была рядом, стоя чуть в стороне и пока не попав в поле зрение Малика, я почувствовала себя увереннее.
Да, было бы лучше, стой со мной Глеб, чтобы как отец отстоять свою дочку и забрать её у этого типа, но я по крайней мере не одна, и это придаёт мне сил.
– Во-первых, не надо меня перебивать, это банально невежливо. Во-вторых, смени тон и не строй из себя крутого мужика, самоутверждающегося перед женщиной. В-третьих, следи за языком.
Распаляясь всё сильнее, помимо своей воли представляя, как этот урод поднимает руку на мою девочку и запугивает её, я сделала шаг вперёд, подойдя к нему чуть ли не вплотную, выдерживая взгляд его почти чёрных глаз.
– Я пришла не просто поболтать с тобой, а из-за своей дочери, которую ты смеешь бить! И я не позволю тебе ещё раз тронуть Вику. Если будет надо, я пойду в полицию или сама встану на её защиту. В любом случае ты так легко не отделаешься. А сейчас отойди в сторону и дай мне поговорить с дочерью!
Малик даже не повёл бровью, стоя всё с тем же каменным выражением лица, словно и не слыша, что я ему говорю.
Такое ощущение, как будто он даже не напрягает себя тем, чтобы вслушиваться в слова какой-то там женщины, забывшей своё место. Но при этом я шестым чувством уловила усилившуюся угрозу, исходящую от этого крупного мужчины.
Пытаясь показать, что не боюсь его, я терпеливо дожидалась хоть какого-то ответа, когда из-за его спины показалась Вика, бледная и грустная. И судя по её покрасневшим глазам, как и всё ещё влажным ресницам, она недавно плакала.
А из-за кого может плакать моя девочка? Только из-за Малика!
– Мама? – удивлённо и отчасти испуганно произнесла Вика, почему-то прижавшись к мужской руке, не спеша обнять меня.
– Что она здесь делает? Это ты её позвала? – агрессивно спросил Малик, круто развернувшись и таким взглядом посмотрев на мою дочку, что даже у меня всё внутри невольно сжалось.
Да как Вика с ним живёт, если она так сильно его боится? Даже я его боюсь, осознавая, что с такими мужчинами шутки плохи. Хотя какие шутки? С ними дело до шуток не дойдёт. Стоит сказать что-то противоречащее их мнению, и всё, капец гарантирован.
Посмотрев на Иру, по лицу подруги поняв, что она тоже в шоке, я решила действовать.
И прежде чем дочка успела ответить, я шагнула вперёд, схватив её за руку и чуть ли не оттащив от мужчины.
– Так, Вика, ты собираешь вещи и уезжаешь. Это не обсуждается.
– Это ты сейчас уезжаешь и больше не пытаешься влезть в наши отношения. – Малик тоже схватил Вику за руку, с такой силой затащив её в квартиру, что она запнулась о порог и упала на пол. И этот урод даже бровью не повёл, смотря на меня озлобленным, стеклянным взглядом.
– Да что ты себе позволяешь? – опередила меня Ира, угрожающе замахав сумкой, в то время как я попыталась помочь дочери.
Но именно, что попыталась, так как мне не позволили к неё приблизиться.
Встав у меня на пути, Малик наотмашь ударил меня по лицу, когда я попыталась протиснуться в квартиру, не кулаком, ладонью, но с его габаритами этого удара было достаточно, чтобы я попятилась назад, почувствовав вкус крови из-за разбитой губы. И если бы не Ира, успевшая меня придержать, я могла бы оказаться на полу.
– Я тебя не приглашал, так что не хрен соваться в мою квартиру. Попробуешь сделать это снова и я вызову полицию. И предупреждаю, моя дядя в органах не последний человек, потом замаешься по участкам бегать.
Усмехнувшись, Малик захлопнул передо мной дверь, оставив меня дрожать от бессильной ярости.
Так бы и вцепилась этому уроду в глотку!
– Вера, ты как? Сильно болит? – обеспокоенно спросила Ира, достав из сумки пачку сухих салфеток, протянув мне одну из них.
– Я-то в порядке. А вот моя дочь оказалась во власти этой скотины! Так, мы должны срочно ехать в полицию и сообщить о домашнем насилии.
– Хорошо, но... У него же связи, так что от мажется. И заявление рассмотрят только если Вика сама го напишет, а она, судя по всему, не собирается это делать.
– И что ты мне предлагаешь? Ждать когда он её покалечит? Нет! Ни за что! Я пойду в полицию и поставлю всех на уши. А если это не поможет, то подкараулю Вику у дома и увезу её насильно. Но она не останется с Маликом.