Павел тут же подобрался.
– Для меня это главная ценность! Я благодарен Марго, что она простила меня, и дала шанс сохранить семью.
Он притягивает к себе и целует в висок. Полумесяцы от моих ногтей на коже ладони помогают выдержать его близость и не сорваться на плач. Свекровь довольна поведением сына, еле заметным кивком она выражает свою благодарность.
– Александр Иванович, – генерал переводит взгляд на свекра. – По поводу повышения, поговорим чуть позже, хорошо? Сейчас давайте насладимся ужином. Возможно, не скоро получится попробовать что-то настолько же вкусное, – он засмеялся, и гости подхватили веселье.
Мне кусок в горло не лез. Вяло ковыряясь вилкой в тарелке, я считала секунды, когда все это закончится. Свекровь не замолкала, пела соловьем о трудностях службы сыночка, и о том, как они восхищаются товарищем генералом. Никогда прежде она не вела себя так откровенно фальшиво и навязчиво. Генерал давно дружит с четой Левиных, и каждый из них в общении всегда сохранял чувство собственного достоинства.
– Александр Иванович, Лидия Викторовна… Хочу вам признаться, но этот ужин я планировал с одной целью и с одним настроением, а в итоге все изменилось кардинальным образом. И сейчас ситуация совсем не благоволит вам… К сожалению, мне стало известно об очень неприятном инциденте… Вы же знаете, как сильно моя жена была привязана к Марго… Возможно, вам было неизвестно, но эта девочка и для меня стала важным человеком… Дело в том, что я не могу позволить сделать ей больно, и не могу простить вашей семье те поступки, что вы совершили…
Все трое представителей семьи Левиных перевели на меня взгляды. Недоумение, гнев сменялось пониманием. Паша сжал мое запястье под столом.
– Что ты сделала? – прорычал шепотом.
– Марго, девочка, – позвал Карпов. – Не могла бы ты спуститься вниз и найти мою помощницу?
Я была так напугана реакцией Левиных, что не сразу увидела телефон, прижатый к уху генерала. Началось. И сейчас Карпов давал мне возможность избежать потока ненависти и ярости от бывшего мужа и свекрови.
Когда я поднялась из-за стола, Паша все еще держал мою руку.
– Марго! – я опустила на него взгляд. Паша злорадно улыбался, уже представляя то, как отомстит мне. – Возвращайся скорее, я буду скучать…
На негнущихся от волнения ногах, я вышла и зала. Слышала как свекровь, в попытке обелить себя, пыталась очернить меня в глазах генерала. Слышала как Паша пытался рассказать Карпову свое видение ситуации. Я чувствовала злость, и стыд. Все грязное белье нашей семьи было вывернуто наружу. Но они просто не оставили мне другого выбора.
С каждым шагом, отдаляющим меня от них, сердце стучало все громче и чаще. В какой-то момент звук его биения перекрыл все остальные звуки вокруг. Мир сузился до одной точки – входной двери в конце коридора через которую в данный момент вбегала толпа вооруженного ОМОНа. Наблюдая за тем, как бесконечным потоком они несутся к обеденному залу и понимая, что каждый из них здесь во имя моего спасения, я наконец выдохнула – все кончено.
Перед глазами темнело, и даже прохладный воздух, наполняющий легкие не насыщал меня кислородом. Ноги вдруг стали такими тяжелыми, голова закружилась. Я опустилась на ступеньку крыльца, и в этот момент из входных дверей с заведенными за спину руками вывели Пашу.
В какой-то момент он вдруг поднял голову и наши взгляды встретились. Страх, оцепенение, паника – вот и все, что я увидела перед собой. Он больше не был тем грозным и яростным человеком, он больше не мог ударить меня или причинить боль.
– Марго! Я скоро выйду, слышишь?! Это все полный бред! Я выйду, а ты прячься!!!
Он не успел договорить. Один из спецназовцев, резко толкнув его, заставил зайти внутрь автозака.
Следом за Пашей вывели свекровь. Она шла с гордо задранным подбородком, величественной походкой так, словно окружающие ее полицейские – часть ее свиты. Заметив меня, женщина остановилась. А когда спецназовец попытался заставить ее идти, она так грозно посмотрела на него, введя в смятение.
– А ты умней, чем я думала. Признаю, ты обыграла меня в этот раз, – проговорила с улыбкой. – Но это еще не конец, Марго. Я заставлю тебя плакать кровавыми слезами…
Я словно проглотила язык. Стояла перед ней и тряслась как осиновый лист. Я боялась ее, боялась их злости…
– Уводите ее! – крикнул следователь, только что вышедший из здания и женщину усадили следом за сыном.
Я отошла в сторонку и, отвернувшись, опустилась на ступеньку крыльца. Слезы лились из глаз, но я старательно прогоняла их. Вдруг моих плеч вдруг коснулось что-то теплое. Подняв голову, увидела генерала Карпова.