Сегодня было пасмурно.
Ночью Костя ходил за выпивкой и сигаретами.
Никогда раньше не курил. Ну как «никогда», с подросткового возраста. Если где и появлялся с сигаретой, то только чтобы выглядеть чуть круче, чем мог бы.
Но вчера прямо захотелось.
Всего, что могло бы хоть как-то заглушить чувства и мысли. А может, и навредить?
Искал ли Костя для себя наказаний? Какого страдания он желал? Когда и через какие мучения он мог бы искупить свою вину?
Или, правда, единственное чего он хотел — забытия?
Трус.
Он отвернулся от всё также вилявшего хвостом пса, переложившего морду чуть ближе к человеку, в надежде на то, что тот поймёт его просьбу отправиться гулять.
Костя снова чувствовал то же самое, как на следующий день после измены. Будто она вновь произошла вчера.
Он закрыл глаза. И задержал дыхание, прислушиваясь к тому, как бьется его сердце.
А зачем ему биться?
Разве у него есть смысл?
Кажется, до вчерашнего утра ещё был. Когда-то Костя мечтал о том, чтобы, в конце концов, уже выбиться из удушающих объятий неуспеха. Наконец разорвать бесконечно тянущуюся чёрную полосу.
Тогда бы они с Леной купили бы квартиру, может, и машину. Обязательно бы снова рванули во Францию, хоть Косте там и не понравилось, но Лена же была в восторге…
Может, тогда бы можно было бы и ребёнка родить. Одного бы было достаточно. Ну, может, двух.
Но было это до вчерашнего вечера.
Хоть Костя ни дня не забывал о том, как сильно он облажался, надежда его всё равно не покидала. Когда бежишь над обрывом, главное — не смотреть вниз. А он посмотрел. Лена крикнула «смотри», и он послушал.
Костя отвернулся к стене, когда пёс снова ткнул в него носом:
— Да отвали ты. Не видишь, не до тебя сейчас.
А вчера было до него.
Кевин сидел смирно, и кажется, даже сочувствовал, когда Костя, сидя на кафеле в ванной, донимал его за шею и теребил его за уши. А потом, когда Костя, сидя на кухне и распивая бутылку дешёвой водки, спрашивал собаку, почему так получилось и как дальше жить? Потом жаловался на всё на свете и выражал опасение стать таким же, как тот дворник.
Нужна ли собаке на передержке подобная драма?
Костя усмехнулся последнему вопросу.
А голова болела. Как и рука.
— Пойти ещё выпить? — не оборачиваясь, спросил он ретривера. — И сколько надо выпить, чтобы стало хоть чуть менее погано? — спросил он уже себя.
В дверь позвонили.
Неужели Лена вернулась?
Костя напрягся в ожидании, не почудилось ли ему?
Вновь прозвенел звонок.
Костя быстро встал, о чём пожалел. Ведь похмелье в его возрасте уже совсем не то же самое, что в восемнадцать. Однако, превозмогая удары кувалдой по вискам и накатившую тошноту, он всё же вышел в коридор и поспешил впустить пришедшего. Даже не заглянув в дверной глазок.
На пороге, вопреки его надеждам и ожиданиям, стаяла вовсе не Лена, а та самая соседка, вернувшая из отпуска:
— Привет, разбудила? — обеспокоилась она. — А я за Кевином, сразу с поезда, — улыбалась женщина.
— Да. Кевин. — делая шаг в сторону, растерянно произнёс Костя, и с силой потёр лицо, чтобы наконец проснуться.
— Мой хороший, — начала сюсюкать соседка, завидев своего любимца. — Пойдём домой, моё золотко, — нагнулась она, подманивая собаку.
Кевин, обрадовавшись, сразу начал кружить и вилять хвостом, раза в три интенсивнее, чем было до этого.
Костя не препятствовал воссоединению соседки и её питомца. Отчасти он был даже рад тому, что больше ему не придётся дважды ходить с ним на прогулку и трижды кормить. Но дело в том, что именно «отчасти».
— А Лена где? — почесав пса за ухом, поинтересовалась соседка.
— Спит ещё. — как-то быстро, и сам не понимая, почему именно так, ответил Костя.
— А, ну простите, — неловко улыбаясь, зашептала соседка. — Я просто решила сразу его забрать, подумала, сама с ним погуляю.
— Да я уже как-то привык.
Несмотря на радостный момент, уж для Кевина — так точно, Костя ощутил тоску. Печаль его накрыла с новой силой.
Мало того, что его оставила жена, так теперь ещё и пса забирают. А он казался Косте единственной сейчас отдушиной.
И если ещё пол часа назад он бы с радостью отдал кому-нибудь, желающему с собакой погулять, теперь же Костя скрепя сердце засовывал в пакет вещи Кевина, передавая их хозяйке.
— Спасибо вам ещё раз огромное! — по-прежнему шепча, искренне благодарила соседка.
На прощание Кевин задел ногу заботящегося о нём почти месяц человека боком. Но стоило хозяйке потянуть за шлейку, он тут же с охотой побежал за ней.