Каждую ночь просыпаюсь оттого, что мне нечем дышать. Не могу понять то ли доча так ворочается и упирается, что мне перестаёт хватать воздуха, то ли это из-за стресса. Но с каждым разом всё хуже и страшнее. Днём стараюсь не плакать, а ночью плачу в подушку. Может ещё из-за этого дышать тяжело. Нос постоянно забит, глаза опухшие. Утром еле разлепляю.
Мама ругает меня, что о ребёнке не думаю. А я думаю, но ничего не могу с собой сделать.
Я была всегда осторожной. Ненавидела отца за то, что он ушёл. Бросил маму, потом пытался вернуться, но мама не простила, и я о нём больше ничего не слышала.
Я росла спокойным ребёнком. Часто знакомые говорили, что у меня характер мамин. Упёртая, как и она. Благодаря, этой упёртости я окончила школу отличницей, отучилась в экономическом колледже. Для меня на первом месте была учёба, потом, когда окончила колледж, работа.
Мама всю юность говорила о том, насколько мужчины коварны, и я не верила никому. И когда на остановке к нам с подружкой подошли морячки в форме, я отшила всех, только один продолжил идти за мной. Я даже думала, что он маньяк. Номера у меня он не добился, а вот Таня свой дала, и через неё он узнал, где я живу. А от Тани я узнала, что этот настойчивый тип Егор.
Полгода он добивался встречи со мной. Сначала общались только через мессенджеры. Он встречал меня с работы всегда с цветами. Я видела, каким он пришёл из армии. Матерился как сапожник, курил по три пачки за день, но узнав, что я ненавижу мат и запах сигарет, бросил и то и другое. Сначала я начала уважать его за силу воли, а когда стали встречаться, влюбилась. Егор действительно обладал набором достоинств, которые встречаются редко. Самостоятельный, предприимчивый, оптимист, уверенный, умный. Он добивался всего, чего хотел. Слово Егора для друзей было решающим.
За это я его любила. И когда умер его отец, я впервые увидела его почти сломленным. Всю жизнь он стремился заработать его похвалу, но так и не дождался. Мой Егор организовал сам похороны и на неделю запил. Мне больно было видеть его таким, но он не позволил жалеть себя. Я понимала, что каждый по-своему переживает своё горе. Егор переживал его так. Неделю не появлялся. Но сам вышел из запоя, привёл себя в порядок, извинился и больше никогда про отца не говорил. Наверно, тогда я окончательно поняла, насколько у меня сильный муж, хотя тогда он ещё не был мужем. Предложение сделал через пару месяцев.
Я прикрываю глаза, вспоминая его перед своим окном. Он нанял мехруку, чтобы подняться к окнам второго этажа. Был сентябрь, золотая осень, лил дождь и вдруг неожиданный стук в окно. Я выглянула, а за окном мой Егор с букетом в руках. Весь мокрый, но довольный. Романтик блин. Но он меня поразил ,заставил расчувствоваться до слёз. Он клялся, обещал, что никогда не предаст, не бросит и не изменит. Я верила ему. Верила.
Слеза опять стекает по щеке. А горло схватывает спазм.
Если уж мой Егор предал, то на остальных тем более нет смысла надеяться и пытаться найти верного. Но как не хочется повторять судьбу мамы. А именно это и ждёт меня в будущем. Я останусь одна, буду воспитывать дочь, не верить мужчинам, по ночам плакать в подушку от тоски и желанию, ощутить на себе сильные руки…так же, как мама.
Наверно, в таких случаях женщины и начинают верить в проклятье рода. А дело, наверно, не в проклятьях и чёрной магии, а в том, что все мужчины полигамны. И только от женщины зависит, простит она его или нет. Кому-то важнее собственное достоинство, а кто-то боится одиночества и прощает.
Я боюсь, но прощать не хочу. Надо просто пережить это всё. Лежу на диване в гостиной, по телевизору идёт какой-то музыкальный канал. Мамина кошка Муська, злая стервозная дура, запрыгивает на спинку дивана и усаживается на пульт, лапой нажимает кнопку громкости и на всю квартиру разносится голос Кипелова:
“Я бы мог с тобою быть,
Я бы мог про всё забыть,
Я бы мог тебя любить,
Но это лишь игра”.
Я начинаю подпевать. Грудь ломит от невысказанных чувств. Голос набирает силу. Сажусь на диване, а потом встаю. К концу припева уже ору в полный голос.
“В шуме ветра за спиной
Я забуду голос твой,
И о той любви земной,
Что нас сжигала в прах,
И я сходил с ума...
В моей душе нет больше места для тебя!”
Последнюю строчку кричу стенке, будто это Егор. Выплёскиваю всю боль, всё, что копилось и накручивалось в последние дни.