- Правда люблю, - гладил меня по голове Даня, - ты для меня единственная. И я очень не хочу, чтобы мы расстались, Юль. Прости меня, прошу тебя. Дай мне шанс всё исправить. Молю тебя, Юля. Я же так тобой дорожу, ты для меня ценнее всего на свете! Я бы никогда… я не знаю, что на меня нашло. Какое-то помутнение! Словно я…
Мне казалось, что я разучилась разговаривать. Поэтому и встала тяжело, но молча. Всё тело было мягкое, как и сердце, которое сейчас как масло резал своими словами Даня.
- Т-ты куда? – шагал за мной он, - скажи хоть слово! Я же… такого не повторится, я же поклялся. Всё будет хорошо, солнышко… ты же подумаешь, да? Я не обманщик, так просто… вышло. Я… – мне казалось, что он сейчас, как и я, заплачет, - Юленька, давай начнем всё сначала! Хочешь я вообще никогда не буду никуда ходить, кроме работы? Никаких больше друзей и остальной глупости. Ну пожалуйста!
Я вошла в спальню, открыла шкаф и подняла с нижней полки сумку. Папина – он в ней две недели назад привез нам кучу всего из еды, а я так и не удосужилась её прибрать аккуратно. Может это я была плохой? Что я делала не так?
- Мы же с тобой… - я шмыгнула носом, - всё было так хорошо, - пробормотала, - что я сделала не так, что ты решил так со мной поступить?
Я не смотрела на него. Искала свою полку с вещами сквозь застилающие глаза слёзы.
- Ты идеальная, Юль. Самая лучшая и самая хорошая. Ты просто… лучшая. Это я идиот. Просто конченный, а ты ничего плохого сделать не могла. П-поставь, пожалуйста, сумку обратно, - он сглотнул, - сядь со мной поговорить, прошу тебя. Мы всё решим, я обещаю. Не нужно уходить от меня, я же исправлюсь.
Помотала головой. И положила в сумку первые вещи.
- Мы же с тобой тоже… не редко спали, - совсем прошептала, - зачем ты это сделал?
- Потому что идиот, - встал и потянулся к моим вещам он, - давай поговорим. Одна ошибка, больше их не будет.
Вырвала из его пальцев сумку и продолжила собираться.
- Я не смогу тебя простить, ты же знаешь, я тебе говорила, - меня захлестнула какая-то злость.
Мы это обсуждали. Мама изменила моему отцу, а он, сразу как узнал, собрался и ушёл. И она умоляла его простить её, но он не вернулся. Мы разговаривали с Даней про это. И оба говорили, что не смогли бы простить. Оказывается, кто-то один из нас лгал.
- Я молю тебя попробовать. Вот увидишь – я сделаю всё, как было. Ты… забудешь об этом. Всё будет как раньше… даже лучше! Мы так много планировали, помнишь? Ты заканчиваешь университет, мы строим дом… поженимся, Юля. Давай будем сильными, у нас всё получится! Мы же с тобой так любим друг друга. Лучше тебя я никого никогда не встречал.
Я хмыкнула сквозь тот ужас, который творился с эмоциями. Больно. Как же мне было больно!
- Но ты решил предать такую… идеальную меня, чтобы переспать с такой хреновой ней! – прорычала, - хватит вешать мне лапшу на уши! Я по-твоему совсем курица? Ещё и терпеть! Да как у тебя язык поворачивается такое мне говорить?
Остальное же повернулось мне изменять.
- Я не хочу тебя терять, - жалобно смотрел на меня Данил, - ты для меня всё. Всегда была всем. Мы же с тобой столько прошли!
- Вот именно, - фыркнула я, - а ты так легко всё разрушил!
Последние вещи, закрыла сумку и дрожащими руками взялась за ручку.
- Остальное заберу на днях, - выдохнула снова, не сдерживая слёз, - когда найду где буду жить. Вторые ключи будут у меня, потому что договор на папу и… он тебе сам позвонит.
Шаги в сторону входной двери. Ах, как же я хотела, чтобы сейчас я проснулась, а этого всего не было! Чтобы всё резко стало как раньше, чтобы я думала об ужине и учёбе, а не…
- Тебе даже ехать некуда, Юль, - нашёлся Даня, - переночуй здесь. Я буду в другой комнате, запрешься от меня и… может останешься? Я же не такой плохой, просто одна ошибка и ты так резко меня оставляешь.
Я крепче сжала телефон в руке.
- Я не могу, - обула кроссовки и вгляделась в его глаза в последний раз, - может потом и поговорим, но точно не сейчас, - голос дрожал, - Кокс! Просыпайся и иди… ко мне, - вот кто был для меня сейчас маленьким источником счастья, - воротник, - скомандовала ему.
Зверек рывком пропрыгал сперва по своему месту, после по мне, а затем забрался на шею и обвил её своим теплым тельцем. Он это обожал. Как и я. И плевать, как именно смотрел на это Даня.