Зачем? Да ей больно! Её предали, унизили, а теперь еще и пытаются заткнуть. Может, ей еще и мило улыбаться этой твари? Холодная, убийственная злость растеклась по венам.
— Бедненькая, — медленно произнесла Мария, — трудно иметь психологические отклонения в наше время. Никто её бедненькую не понимает. Хочешь, чтобы я ей посочувствовала? Хорошо. Риточка, я понимаю, что у тебя склонность к нимфомании, и тебе нужен постоянный партнер для секса, который еще сквозь пальцы бы глядел на твои загулы. Что же, дарю тебе своего мужа. Краш-тест ты уже устроила, а учитывая, что он принял тебя после измен, то и проблем с загулами налево не будет. Вы идеальная пара. Замечательно друг другу подходите, а тут совершенно определенно лишняя. Совет вам да любовь, в общем. Чао!
Высказав это всё, Маша бросила последний злой взгляд на мужа, широко улыбнулась и направилась на выход. Её всю трясло от злости, несправедливости и боли, но она сдерживалась. Казалось, каждая клеточка в ее теле скрючилась в агонии. Нужно срочно уйти отсюда. Пока она держится на адреналине и злости, но скоро будет откат, а это означает слезы.
—Ты куда? — донеслось ей вслед от муженька.
— Домой, вещи собирать, — равнодушно отозвалась Маша, прежде чем закрыть за собой дверь.
Глава 3
Стоило ей покинуть злополучную комнату, вся выдержка и хладнокровие куда-то исчезли. Её стала бить дрожь, будто она попала в самый эпицентр снежной бури, только холод шел изнутри, вымораживая всё. Мария неслась вперед, плохо разбирая дорогу. Кто-то пытался окрикнуть её, но она даже не обратила на это никакого внимания. Кого-то даже толкнула, но ей было плевать, что скажут по этому поводу. Она всегда пыталась вести себя соответственно своему статусу супруги бизнесмена, не желала ему портить репутацию, была идеальной женщиной, но похоже её идеальность на хрен ему не сдалась, ведь он променял её на ту, что клала на все стандарты и правила. Так зачем же ей теперь печься о чьем-то мнении? Особенно сейчас, когда её сердце обливается и захлебывается кровью.
Марии было необходимо срочно выйти на улицу, оказаться на воздухе. Среди этой безликой, равнодушной толпы вдоха сделать не могла. Она задыхалась. Казалось, что воздух в помещении был настолько густой, что не продохнуть. В горле комок образовался, грозясь вырваться на волю слезами. Перед глазами всё смазывалось в разноцветное пятно.
Тяжело толкнув дверь, она наконец выскочила на крыльцо, и сделала глубокий вдох. Воздух обжигал, всё-таки мороз на улице, но Мария даже внимание на это не обратила. Пальцами уцепилась за кованые перила, чтобы не упасть. Адреналин в крови резко пошел на убыль, от чего её начало уже попросту колотить. Она даже не заметила, что выскочила на минусовую температуру в одном коктейльном платье. Сейчас было важно удержаться на краю и не впасть в безобразную истерику, поэтому Маша глубоко дышала, пытаясь взять себя в руки.
— Машка! — воскликнули неподалеку, но Покровская даже голову не повернула, слишком ушла в себя, в свои переживания. — Маша! Ерохина!
Её тряхнули за плечо, она словно пьяная повернулась и мутным взглядом посмотрела на нарушителя её спокойствия.
— Машка, с тобой всё хорошо? — обеспокоенный голос мужчина, заставил её встряхнуться и прейти в себя.
— Егор? — удивленно выдохнула она, узнавая известного на всю страну актера. Красивый до невозможности. С такой внешностью ему была прямая дорога в кино или модельный бизнес., неудивительно, что его заметил рекрут. Одно прослушивание, одна утвержденная роль, и обычный парень Егор Орлов стал звездой, по которой писаются малолетки и текут женщины постарше. Хотя это сейчас он звезда и всё такое, а когда-то как миленький сидел с ней и её сестрой и нянчил их. Она знала этого шалопая с самого детства. Их семьи жили в одной коммунальной квартире. Жили дружно, помогали друг другу, пусть небогато, зато дружно.
— Ерохина, ты в порядке? Бледная, как поганка, — выдохнул он, осматривая её и зачем-то активно ощупывая. — Может, скорую вызвать?
Наверное, именно предложение о вызове медицинской помощи и привело её окончательно в себя. Еще не хватало позориться. Есть люди, которые недостойны сорванных нервов и связанных с ними болячек.
— Не надо скорую, — пробормотала она. — И я больше не Ерохина, а Покровская. Хватит меня щупать, Гор. Держи свои руки при себе!