Саша в ярости, но я не боюсь его гнева, мне тоже есть что сказать.
- Счастлива теперь? Опозорила меня перед коллегами и довольна? Ты ведь этого хотела?! – От крика мужа у меня закладывает уши.
Но единственное, чего я сейчас действительно хочу, чтобы подруги не вмешивались в нашу ссору. Когда мы проезжаем мимо черного мерседеса, я выдыхаю. Они снова пригнулись, чтобы никто их не увидел.
- Чего молчишь? Тебе сказать нечего?
- Где ты ночевал сегодня, - вопросом на вопрос отвечаю я.
- Дома.
- Не ври, пожалуйста.
- Дома я ночевал! На нашей с тобой кровати! Слушал всю ночь, про какие-то розы на полу! Или надо было на диктофон записать, чтобы ты поверила?
Он выкручивает руль вправо, отчего нашу машину заносит. Я скатываюсь в сторону, больно ударяюсь боком о ручку двери, но молчу.
- Почему на Жанне твоя фуражка?
- Что?
- Фуражка, говорю.
- Бля*ь!
Саша громко и долго ругается . Не отпустив руля, он засовывает вторую руку за свое сидение. Он копается там несколько секунд, а потом достает свой талисман. Летную фуражку с широким козырьком и вышитой внутри буквой К.
На удачу. Золотыми нитками, как он и просил.
Я с недоверием смотрю на эту букву, но вижу только завиток внизу. Слезы льются из глаз, отчего я слепну. Моргаю так сильно, что векам становится больно, но эта боль отрезвляет.
Щеки тотчас намокают, а лицо обдает жаром.
- Вика, тебе лечиться надо! Это ненормально, ты уже ненормальная, ты это понимаешь? С такой паранойей я поневоле загуляю, и виновата в этом будешь ты!
- Ты все сделал, чтобы эта паранойя появилась.
Саша тянется к бардачку, ищет там сигареты, и не найдя ничего, смачно ругается. Он в жизни столько не матерился как за этот час.
Я бы и сама сейчас закурила, хотя раньше даже в руки сигарет не брала.
- Хорошо. Хочешь, мы можем вернуться к Жанне. Попросим, чтобы она показала фотографию своей мамы, и ты, наконец, убедишься, что это другой человек?
- И мы можем так сделать?
Саша смотрит на меня долгим, обжигающим взглядом, под которым становится неуютно.
- Ради тебя, сделаю. У нее после похорон целый альбом остался, я помню, как она его на работу приносила.
- После чего, прости?
- После похорон. Ее мама умерла от рака год назад. Но тебе необходимо посмотреть на эти снимки, чтобы, наконец, успокоиться. Сейчас я только предупрежу, Жанка явно ждала кого-то в гости, так что мы можем помешать.
Саша тянется к телефону на панели, но я останавливаю его.
- Постой, не надо. Не сейчас. – Я стягиваю с шеи шарф и бросаю его вниз к сумке. Но лучше от этого не становится, горло все так же душат никому не видимые цепи. – Я не хочу сейчас ехать туда и ковыряться в фотографиях с похорон. Это… неправильно.
Я тяжело сглатываю, и Саша, заметив это движение, ищет на дверце бутылку воды.
- Все выпил. Сейчас доедем до магазина, я куплю тебе попить, а себе сигареты. Вот же бля*ь, не то время я выбрал, чтобы бросить курить.
Некоторое время мы едем молча. Все мы трое: я, Саша и эта недосказанность между нами. Последняя напрягает даже больше чем воспоминания о полуголой Жанне.
- Саша, я не знаю, что делать дальше, - шепчу я.
- Жить как и раньше. Я найду хорошего психолога. Так продолжаться не может, ты ведь сходишь с ума, ты это понимаешь? Ты не похожа больше на себя, я даже не знаю, что сейчас у тебя в голове, - в отчаянии стонет он.
Я и сама не знаю. Там шумно, и густой туман, который перекрывает собой все образы, идеи, мысли.
- Психолога, - киваю я.
- Семейного. Я пойду вместе с тобой. Я и сам виноват что так произошло, я довел тебя своими проблемами, не думай, что я это отрицаю.
- Довел, - снова киваю.
Мы подъезжаем к магазину, и только тогда картинка перед глазами обретает контуры. Мы уже в нашем районе, все вокруг мне знакомо и понятно, через несколько минут машина припаркуется возле дома, и я наконец буду в безопасности.
Меня трусит, как этих мелких комнатных собачек на морозе. Тело бьет сильная дрожь, которую невозможно унять. Я обхватываю себя руками и подаюсь вперед.
Как же плохо. Как сильно кружится голова и виски сжимает адской болью.
- Сейчас я принесу тебе попить.
Саша выскакивает из машины и скрывается за дверью магазина.
У меня есть несколько минут, чтобы все обдумать. Чувствую себя Нео, которому предложили две таблетки. Съешь красную, и узнаешь что все вокруг тебя – Матрица. То есть обман. Выберешь синюю и ничего не произойдет. Ты будешь жить как прежде, будто ничего не было.