- Насть, - от приступа паники, у меня заложило уши, - а с маленьким все в порядке?
- Как ни странно. Живучий у тебя карапуз попался, такие испытания не каждый выдержит. Эй, ты чего? Ты чего ревешь?
Она достала из-под стола пачку салфеток и протянула мне несколько штук.
- Я не знаю, я правда, не знаю, - из глаз лились слезы. Какие-то неестественные, мультяшные капли. Салфетки намокали сразу, стоило вытереть ими лицо. И вот уже рядом со мной образовалась целая куча бесполезной мокрой бумаги. А я все плакала и плакала, словно кто-то достал из ванны пробку.
Я тысячу раз представляла себе этот момент. Наше первое узи и любимого человека рядом. Но как же жестоко шутит судьба, когда воплощает людские мечты. И узи есть. И любимый человек рядом. Просто просила я у Бога другое.
Я подогнула ноги и опустила голову на колени. Меня трясло в рыданиях, и каждый раз, когда я пыталась успокоиться, становилось только хуже. Я твердила себе, что могу напугать малыша, что мне нельзя так плакать, но теперь вместе с болью меня раздирало чувство вины, за то, что я уже плохая мать.
- Вика, хватит, - послышался строгий Настин голос.
- Я рада, ты не подумай, - я подняла лицо к потолку, чтобы заставить слезы течь в обратную сторону, но и это не помогло. Я всхлипнула: - очень рада. Просто… я пока не понимаю, что делать дальше.
Настя снова опустилась на кресло перед кушеткой.
- Ну, для начала начни чистить зубы не во имя святого Кораблева, а из любви к себе.
Истерика прекратилась тут же. Я медленно отодвинулась и прикрыла ладонью рот.
- От меня плохо пахнет?
- Ну, не розами. Ты давно в ванне была? И одежда та же что вчера.
- Не помню, - честно ответила я. – Сегодня нет, вчера тоже не до того было. Позавчера, наверное.
- Наверное, - передразнила меня Савранская. – На хер такого мужа, если из-за ссоры с ним ты ни пожрать, ни жопу помыть толком не можешь. Умер Максим, ну и хрен с ним! Тебе сейчас о себе думать надо. О том, чтобы вкусно и полезно кушать, хорошо спать, гулять, не нервничать. Все! Истерика нынче слишком большая роскошь, чтобы ты могла ее себе позволить.
- Хорошо, - кивнула я, - я не буду больше плакать, обещаю.
- Не верю ни на грамм. Поэтому буде за тобой следить. Ляжешь ко мне на недельку, поешь вкусную молочную кашу, я сделаю все нужные анализы, пока ты будешь колыбельные учить. Сейчас девчонкам скажу, они метнутся в Магнит и купят тебе пижаму, тапочки, мыльно-рыльное. Кружку и тарелку я тебе достану так, за это не волнуйся. Кораблев ни о чем не узнает, если что, ты уехала к маме страдать. Ну, Вик, не плачь. Все будет хорошо. Все уже хорошо.
Она накрыла ладонью мои холодные от волнения руки. Мы обе замерли над моим животом, пытаясь коснуться чего-то незримого, но уже живого. Все в голове переворачивалось обратно, и становилось так, как и должно было с самого начала. Ощущение, будто меня отмотали до заводских настроек. Я гладила живот так, словно это больше не мое тело. Словно это что-то чужое, но уже очень любимое. Только сейчас осознала все, что произошло.
- Насть, - я подняла на подругу глаза, - значит, у меня будет ребенок?
- Вот еще. Как сопли вытирать, так «Савранская» помоги! Как анализы расшифровывать, так мне звонила. Как репродуктолога искать, так по моим связям. А как что-то приятное, так у «тебя» будет. Нет, милая. Это у нас будет ребенок, у нас с тобой будет наш ребенок!
Она наклонилась и уперлась лбом в мой лоб. Так близко, что я чувствовала ее запах. От Насти веяло ароматом мыла, лекарств, и непробиваемой уверенности в себе.
Савранская озаряла пространство вокруг своим внутренним светом и эти лучи рентгеном прошлись и по мне тоже. Я заряжалась ее силой, бодростью, ее верой в то, что все будет так, как мне надо. И впервые за долгое время, я поверила, что не одна. Теперь нас уже трое. Я, Настя и мой сын.
Глава 20
Бог создал наш мир за шесть дней, а на седьмой решил отдохнуть.
Мне есть что сказать на эту тему.
Первое, в своем нынешнем состоянии я бы справилась куда быстрее.
И второе, выходные теперь слишком большая роскошь для меня.
Неделя прошла как в бреду. В понедельник, когда я легла в больницу, мне позвонила Римма.
- Вика, у Филиппа скоро презентация книги, но мы решили поменять концепцию и отойти от официоза. Скажи, ты могла бы приготовить для фуршета тридцать кексов и один небольшой торт. За деньги, разумеется.