- И когда планируешь сказать?
Я равнодушно пожала плечами. Какая теперь разница? Кое-что изменилось за эту ночь, и теперь Кораблеву предстояло услышать две новости вместо одной.
Дорогой, у нас будет малыш.
Или же.
Дорогой, я беременна, а вот это бумаги на развод.
Между этими фразами пропасть, которую я преодолела за несколько часов и один спасительный секс. С такими талантами Фридману бы психологом работать, уверена, очередь из нерешительных женщин выстроится до Китая.
Я подошла к кровати и легла на нее, прям как есть, в одежде. Плевать, все равно простыни придется сжечь, чтобы их вид не напоминал мне ни о чем. Слишком хорошо мне было на них, и слишком грустно, когда все закончилось. Посмотрела на Сергея, тот уже оделся, но не думал уходить. Он так и стоял в дверях, словно до сих пор ждал моего ответа. О чем мы там говорили? Я с трудом вспомнила последнюю фразу.
- Сережа, я не знаю, что будет дальше, очевидно ничего хорошего. Но Саше я говорить не буду, пока не приму свое решение, понял? - Фридман кивнул. – Тебе уже пора?
Почему-то страшно не хотелось оставаться одной. И поэтому я облегченно выдохнула, когда Серый залез на постель рядом со мной.
- Я те-тебя такой не оставлю.
- Спасибо, посиди со мной немножко. Хочешь, я сама тебе поглажу рубашку? Только не уходи пока. А что ты делаешь?
Только сейчас я заметила, как Сережа скрутил конвертом тонкий плед и положил его себе на колени.
- Ты можешь положить на меня голову. Наверное, тебе не захо-хочется касаться меня так. После того, что было. Поэтому вот, о-о-одеяло.
- Вот уж глупости!
Я фыркнула и отбросила плед в сторону, а потом опустилась щекой Сереже на живот. От его рубашки пахло порошком, парфюмом и чем очень теплым, родным. Человеком, которого я знала всю жизни и не замечала до этой ночи. По телу разливалось горькое чувство вины. А лучше бы первые всполохи любви. Как жалко и как глупо…
- Спасибо тебе, Сережа, - он гладил мои волосы, осторожно касался пальцами затылка, рисуя не шее причудливые узоры, пока я не заснула.
Пробуждение было тяжелым. Как после похмелья, я с трудом открыла глаза, не понимая, что вокруг.
Солнце и пустота. Фридман раздвинул шторы, прежде чем уйти от меня. Мягкие лучи крались по подоконнику к изголовью кровати, но так и не добрались до моего лица. Я потянулась и коснулась ладонью простыни, где еще недавно лежали мы двое. Ткань была холодной, Сережа ушел больше часа назад. Все аккуратно прибрал и даже вымыл посуду. Типичный Фридман.
Я еще крутилась на кухне, когда услышала звук хлопнувшей двери.
- Решил вернуться, - радостно прошептала и кинулась в коридор, чтобы встретить Сергея. Заспанная, в нелепом платье, с гнездом на голове и улыбкой до ушей.
Впрочем, улыбка завяла так же быстро, как и расцвела.
Передо мной стояла мой муж.
Глава 27
- Викуш, голодный как волк, есть что-нибудь пожрать?
- Слипшиеся макароны и остывший суп.
- Звучит нереально аппетитно, давай все и сразу, а я пока отмоюсь, если бы ты знала в каком дерьме я побывал.
- У тебя выключен телефон.
Медленно, как в черно-белом фильме с заевшей пленкой, я иду по коридору за Сашей. Тот стягивает на ходу свитер, спускает штаны, кидает на консоль летную фуражку, которую зачем-то притащил домой, и заходит в ванную. Он оставляет дверь открытой, но из-за душа я почти не слышу, что говорит Кораблев.
А он все не замолкает. Рассказывает что-то, шутит, и сам же смеется, пытается передать интонациями важность своих слов, пока я стою в проходе и качаю головой:
- Ничего не слышу.
И ничего не вижу, - из-за клубов пара я едва угадываю очертания своего мужа.
И ничего не чувствую.
Меня здесь будто нет, та Вика, которую я знала куда-то испарилась, оставив вместо себя пустую оболочку.
Наконец Саша выходит из душа, он натягивает на бедра пижамные штаны. Те болтаются на животе – холостяцкая жизни не пошла ему на пользу. Муж сильно похудел и сейчас выглядит болезненно.
- Где ты был, - наконец спрашиваю я.
- Говорю же, ездил продавать нашу ласточку. Этот хрен с горы уперся и ни в какую не хотел приезжать сюда. Привези да привези.
- Какую ласточку?
- Нашу машину, Викуш, ну ты чего, - Саша обхватил мое лицо руками и быстро поцеловал меня в лоб: - не тормози. Говорю, тачку продал.
- Ты же не хотел?