Все это пронеслось в голове, но губы растянулись в вежливой улыбке, и я ответила что-то типа:
- Ну и отлично.
Фридман завел мотор. Не спрашивал, надо ли мне куда-то, не объяснял, надо ли куда ему. Мы просто ехали по заснеженным улицам, чтобы спрятаться от собственных проблем.
Не думать, Вик. Сейчас главное не думать.
А потом перед глазами снова всплывает виноватое лицо Саши, и фоном звучит Настя:
«Живут люди без детей и счастливы».
Да ни хрена, подружка! И ты первая об этом знаешь!
Я откинулась на сидении, подогнула одну ногу под себя, а рукой погладила живот – счастливой я стала только сейчас. В компании Фридмана можно не притворяться и вести себя свободно. Тем более, что он даже не смотрел на меня, полностью сосредоточившись на дороге.
Наконец мы притормозили. За два квартала до торгового центра на самом краю города.
- Там всегда парковка битком, все с области мимо едут и вот. Давай я тебя высажу у входа, чтобы ты пешком не шла, а сам пока место поищу.
Он говорил и смотрел в сторону. Не на меня.
- А куда ты меня высадишь и что мы будем делать, - осторожно поинтересовалась у своего растерянного друга. Кажется, в этой палате психов пополнение.
- Там Детский мир, я специально выбрал подальше от нашего района, чтобы точно не встретить никого из знакомых.
Я непонимающе моргнула:
- И зачем нам это?
Фридман повернулся ко мне, подался корпусом вперед, так что мы чуть не стукнулись носами и зачастил мне в лицо:
- Ви-ви-витаминка, я не хо-хочу, чтобы ты делала аборт, это не правильно, понимаешь? Я привез тебя, чтобы ты увидела все эти но-носочки, они такие крошечные, - он сузил расстояние между ладонями до пары сантиметров, - просто как иг-игрушечные. Я понимаю, что все сейчас не просто, но ты справишься, - и после паузы торжественно закончил: - мы справимся!
- Сереж, ты дурачок?
- Да. – Он честно кивнул. Глаза его округлились, а щеки налились алым: - А почему?
Все мысли об утреннем разговоре вылетели из головы, потому что теперь я будто перенеслась в будущее и могла попробовать себя в роли мамы. По крайней мере, некоторые вещи Сереже пришлось объяснять как несмышленому ребенку.
- Потому что я не собираюсь делать аборт, это раз. А даже если бы очень хотела, на моем сроке это опасно – два. Мой развод с Кораблевым никак не влияет на любовь к этому ребенку. И если бы я, взвесив все риски и все-таки решившись, пошла в больницу, то что бы ты сделал? Библию мне перечитал в назидание или в подвале запер?
- Разводитесь, - Сережа вырвал из контекста одно единственное слово и повторил его.
- Угу. Только Саша еще об этом не знает. Сюрприз будет, - я нервно рассмеялась. В голову опять полезли дурные мысли, от которых стало тошно: - А вообще, что за аргументы из Детского мира ты припас? Коляску по акции? Слипы два по цене одного? Ради этого я должна была передумать? Наивный ты человек.
- Не только, - Сережа смутился и полез в карман. Через секунду у него на ладонях была алая коробка с кольцом. – Я ду-думал позвать тебя за-замуж. Чтобы те-тебе было не так страшно. Давай бояться вместе?
Мне не было страшно. Я находилась в ужасе. Сердце стучало как бешеное, а отметка воздуха в легких подошла к критической – я забыла как дышать. Свободной рукой нажала на консоль, боковое стекло поехало вниз, пуская в салон морозный ветер.
- Не смо-мотри на кольцо, оно из круглосуточного ломбарда, я потом тебе нормальное куп-плю.
Я и не смотрела. Дышала, гладила живот, переваривала. Не ребенка - мысли. Сегодня однозначно что-то не то в космосе. Может это, распыляют что-то? Или магнитные бури… опять?!
Ну не может столько людей одновременно сойти с ума!
- Вик, ты выйдешь за меня? – Решил добить лежачего Фридман.
Коробочка на его ладони мелко тряслась, потому что тряслись руки. Сережа вообще очень нервничал, что было на него совсем не похоже. Я не сводила глаз с кольца на бархатной подушке. Красное золото, широкий плотный бочонок с дутыми краями. На вид что-то из периода СССР или перестройки. Обручалка выглядела массивной даже в больших руках Фридмана. Уверена, он не глядя на дизайн, выбрал самое дорогое и по совместительству самое уродливое кольцо из всех представленных в ломбарде.
- Сереж, ты же понимаешь, что я тебя не люблю?
- По-полюбишь, - он легко пожал плечами, будто я сказала что-то несущественное.
- Возможно. Но разве ты готов ждать?
- Я же не буду сидеть на диване, пока ты определяешься с чувствами. – Он смущенно опустил глаза. - Любовь она не всегда про бабочки в животе. Точнее никогда про них. Это желание заботиться, это уважение, это общие цели, это видение того, какой будет ваша жизнь. Моя с тобой. В нашем доме, с нашей семьей, с нашими детьми, этим, - он осторожно кивнул на живот, - и еще двумя карапузами. Ты будешь привыкать ко мне, пока я рядом. И постепенно полюбишь. Меня сложно не полюбить, мама говорит, что я прелесть.