Уваровым приходилось тяжелее, чем остальным — внутри семьи зрела настоящая гражданская война, грозившая ослабить бизнес настолько, что окусывавшимся «за забором» партнёрам оставалось лишь ждать, когда ветви опасно разросшегося дерева затрясутся, и перезревшие яблоки сами попадают в их когтистые лапы.
Вот тогда-то, несколько месяцев назад, и объявился Канатов со своим неожиданным предложением.
— Объединим бизнес.
— С чего бы вдруг? — Глеб смотрел на своего гостя с нескрываемым подозрением. — Алексей Георгиевич, при всём уважении, мы с вами враги. Прямые конкуренты, если вы не забыли.
— Не время сейчас для конкуренции, — отрезал Канатов и тут внезапно закашлялся. Тогда-то и стало понятно, почему он прибыл к нему не один, а со строгой дамой в сером, тут же подавшей старику фляжку с какой-то жидкостью.
Вот оно что… магнат беспокоился о наследии.
Волк-одиночка, не желавший, чтобы после его ухода всё нажитое за столько-то лет растащили по кирпичикам чужаки.
— Не совсем понимаю, как я вписываюсь в эту схему.
— Уваровым сейчас нелегко, — из-под седых усов сверкнули белые, не по возрасту крепкие зубы. — Как и мне. Со всех сторон поджимают. Но отдавать хоть что-нибудь этим нуворишам… я лучше по ветру все свои деньги пущу.
— Так и пустите, — Глеб не питал иллюзий, что может вот так с наскока разгадать планы старого лиса, но предложение было… заманчивым. Канатов был прав — Уваровы держались на волоске.
— Хотел бы, — чёрные очи впились в него, напоминая, что в старике ещё предостаточно сил на то, чтобы вести эти нелёгкие переговоры. — Но у судьбы свои планы. Может вдруг оказаться, что я не один на всём белом свете. Мне есть кому всё завещать.
А вот такого предвидеть никто, вероятно, не смог бы.
Перед Канатовым брезжила перспектива разыскать родную кровиночку. Его давно сбежавшая из отчего дома дочь таки произвела на свет потомство. Как, когда, при каких обстоятельствах выяснилось, что она родила — всё это Уварову не могло быть известно.
Но вот, могучий Зевс в его доме на правах просителя… это ли не чудо из чудес?
И всё, что от него требовалось — сделать хорошую мину при плохой игре. Притвориться, что Уваровы могут позволить себе роскошь подумать.
На деле же старик подставлял ему плечо, вытаскивал из болота междоусобицы взамен на, по сути, пустяк.
— Договор прост и прозрачен. Я попрошу лишь одного. Обеспечь её всем необходимым. Мне недолго осталось, но я хочу быть уверен, что моя внучка ни в чём не будет нуждаться.
В этом неожиданном подарке небес, в этом договоре Канатов оставил за собой лишь одно условие — если доживёт, сам определит, как Уваров поможет его внучке. В рамках дозволенного, разумеется.
Юристы обеих сторон корпели над договором, чтобы на двести процентов убедиться: их клиенты ничего от него не потеряют, только выиграют.
И вот теперь, когда все бумаги подписаны и договор заключён, он в доме Канатаса — принимает на себя обязательства обеспечить его внучку всем необходимым… в качестве своей будущей, мать её, жены.
Лукавый Зевс щурил свои чёрные очи. Пристроил кровиночку — лучше и не придумаешь. Обеспечил до конца жизни.
Глеб рассматривал её через комнату, застывшую у кресла своего могущественного родственника. Ошарашенную, растерянную. Вчерашнюю бродяжку, волею своего деда ставшую невестой одного из самых богатых людей страны.
Светло-каштановые волосы. Ясный взгляд. Обычная. Даже невзрачная. Совсем не в его вкусе.
Да он даже не знал, что девчонка давно в брачном возрасте! Разговоры о внучке заставили Глеба поверить, что они говорят о ребёнке — не о девице, которая тряслась от свалившихся на неё новостей, но уже требовала объяснений.
Впрочем, Глеба меньше всего волновало, что она требовала. Сейчас все усилия он направил на то, чтобы не позволить своему гневу испортить всё, над чем он работал — сохранить семью и оставить в силе их договор.
Поэтому проигнорировав лепет девчонки, посмотрел в глаза старому чёрту:
— Это… твоя внучка?
Канатас кивнул, явно довольным произведённым эффектом. Глеб стиснул зубы, стараясь отвлечься от порыва смести с каминной полки, на которую опирался, декоративные вазочки, наверняка стоившие целое состояние.
— Ты заранее планировал это. Женитьбу.
— Так она будет под твоей надёжной защитой, — Канатас ничего не скрывал. — Скоро ей не к кому будет обратиться за помощью. И мои деньги её не спасут. Их из-под неё выдернут, я и остыть ещё не успею. А ты… ты случиться этому не позволишь.
— А если я не захочу вешать себе на шею такое ярмо?
Зевс погладил свою седую бороду, притворившись, что всерьёз рассматривает такую возможность:
— Что ж… тогда договор будет расторгнут. Я останусь со своей головной болью наедине. А ты — наедине со стаей шакалов и распрями в собственной семье, Уваров.
Старый хрен знал, что загнал его угол. Но как будто забыл, что ничего страшнее загнанного в угол зверя нет.
— Ну так как, партнёр? — в голосе Канатаса звучала ирония. — Примиримся или продолжим нашу вражду?
И Глеб согласился. У него не было выбора. Но это пока. Ни старый лис, ни его внучка ничего от него не получат. Эта маленькая интриганка почти наверняка ломает комедию. Девчонка с ним заодно.
Что ж, винить в своих будущих бедах ей будет некого, кроме себя и своего хитроумного деда.
Глава 3
Он решил поступить мудро — решать проблемы по мере их поступления. И проблемы эти начались, стоило внучке Зевса переселиться в поместье своего жениха.
Старый Канатас просто сдал ему её на руки, объявив, что им понадобится время, чтобы друг друга узнать.
Бред. Большей нелепицы ему слышать не приходилось. Он не собирался не то что знакомиться с ней. Он не планировал ни семье её представлять, ни друзьям. Дежурная свадебная церемония — большее, на что ей стоило рассчитывать. Потому что это не брак, это прихоть сходившего в могилу врага, решившего напоследок поглумиться над теми, с кем вёл бизнес-войны, когда Глеб ещё под стол пешком ходил. Но так уж вышло, что старый Канатас пережил и деда, и отца Уварова, вот только от мести не отказался. Выждал момент и ударил.
И всё-таки у него ещё было время минимизировать возможные риски и негативные последствия. Выровнять ситуацию в конкурентной среде при помощи злосчастного договора с Канатасом. И обернуть всё к своей пользе. Только бы «невеста» под ногами не путалась.
А она путалась. Ещё как.
Маленькая бродяжка порой таскалась за ним по пятам и требовала ответов, притворяясь совершенно несведущей в больших планах своего деда.
Чтобы Канатас внедрил в их дом своего шпиона без каких-либо далеко идущих намерений? Да за кого они его держали? Несколько десятков лет непримиримой вражды, внезапное предложение о мире под предлогом сохранения наследия обеих семей — и безо всяких задних мыслей?
Это заставило его невольно скривить в едкой усмешке губы, когда девчонка в очередной раз забросала его расспросами, стоило ему показаться в поле её видимости.
Уваров подумывал запереть её в дальнем крыле, а ключ забросить подальше до самой свадьбы.
Свадьбы… мать твою, свадьбы! Он постоянно забывал, что ждало его через месяц.
— Вы обязаны хоть что-нибудь мне объяснить!
Он опустил на неё взгляд, наконец-то снизойдя до ответа:
— Обязан. Любопытная формулировка.
Голубые глаза метали молнии. Бледное лицо побледнело ещё сильнее.
— Я не позволю вам обращаться со мной, как с бессловесной скотиной! Как… как с куском мяса!
Красочно, но избито. Глеб прислонился к подоконнику одного из многочисленных окон галереи, в которой бродяжка подловила его, когда он направлялся в свой кабинет.
Во имя всего, у него не было времени на эти пустые сотрясания воздуха! У него дел выше крыши, но у девчонки был вид разъярённой болонки, грозившейся вцепиться в его ногу, если он только посмеет ретироваться.