Паша не просто пошёл за мной, он решил меня добить, убить собой всё оставшееся хорошее. И тут, на балконе, мне всё равно не хватало воздуха. Мелкими вдохами я проталкивала его в лёгкие и не могла надышаться. Истерика приближалась, а мой непутёвый муж делал всё возможное для того, чтобы меня всё-таки накрыло, прорвало.
Сгибаясь пополам, опустилась на колени, рыдая в голос, но легче не становилось, а ведь должно. Что со мной не так? Неужели так будет всегда? Сердце снова рыдало и разрывалось, а душа истекала кровью. Мужчинам не понять какую они нам боль причиняют своими удовольствиями на стороне. У них всё просто, изменил – попросил прощение и всё хорошо, а нам жить с этим! А я уже знаю, что не смогу. Не смогу простить, не сейчас, возможно потом, но не сейчас. А жить с Пашей дальше…ложиться в одну кровать и не думать, как он был с другой; не дёргаться, когда ему кто-то напишет или он задержится. С ума сойду!
Рыдания стали сходить на нет, а с ними пришло одно верное решение. Знаю, что будет нам тяжело, но другого выхода я не видела. Выпрямившись, вытерла руками мокрые щёки и всё же попросила воды, чтобы призвать последние силы на самые страшные для меня слова.
– Держи, Капелька.
– Спасибо.
– Легче?
– Немного. Паш… – слова застряли в горле, но если не скажу сейчас, то дальше будет хуже, – нам надо развестись.
Стакан с водой слегка подрагивал в моих руках, а я сосредоточено смотрела на рябь воды, с болью ожидая ответа. Время остановилось, замерло и не двигалось ни на секунду, как и моё сердце, которое не билось, ждало.
– Нет.
– Что?
– Я сказал – нет.
Паша присел рядом на корточки и практически вырвал из рук кружку, слегка расплескав воду на маленький бежевый коврик. Уставившись на мокрое пятно, свела брови вместе, не принимая его отказ.
– Лен, прошу, не горячись, можно всё решить, обсудить, пережить…
– О чём ты вообще говоришь?! Это просто невозможно!
Меня снова стало трусить, но уже от злости. Он всё прекрасно понимает, но принять тот факт, что наш брак разрушен, не может. Повернув голову, смерила мужа таким убийственным взглядом, что он немного отшатнулся, но быстро пошёл в атаку.
– Возможно. Если по-настоящему любишь, то всё возможно, даже простить!
– Пфф… Интересное мышление. А ты думал об этом, когда был с Мариночкой? Когда «дружил» с ней за моей спиной?
– Ты выиграла, но это было, это в прошлом. Я осознал свою ошибку…
– Да, в прошлом, а мне с этим жить. Как ты не понимаешь, Паш, что пропало самое ценное – доверие. Без доверия на одной любви далеко не уедешь.
– Чёрт!
– И я не смогу…
– Так ты меня любишь?
– Любила, очень любила, – и это правда. Я безумно любила своего мужчину, а сейчас я чувствую только всепоглощающую боль.
– Не может человек разлюбить другого за один день.
Предательские слёзы снова накатили на глаза, но я больше не пророню ни слезинки. Несколько раз моргнув, влага отступила, а я встала на ноги, вдыхая полной грудью ночной воздух. И какое это счастье снова глубоко дышать.
– Скажу больше, можно возненавидеть за секунду.
– Согласен, но не думаю, что ты меня ненавидишь. Лен, давай сделаем так.
Паша встал рядом и очень осторожно, словно боясь меня спугнуть, убрал выбившуюся прядь волос мне за ухо. И всё равно было приятно. Как я буду жить без него, даже не представляла, но и с ним не смогу.
– Как?
– Мне надо уехать на пару дней в Кореновск. Ты успокоишься, ещё раз хорошо всё обдумаешь, и мы снова поговорим.
Это даже смешно. Он будто не слышит меня или не хочет слышать! Покачав головой в стороны, ответила жёстко, ну или попыталась.
– Нет, Паш, я всё решила и ничего не изменится ни через два дня, ни через год. Я больше не смогу и не буду жить с тобой. Давай разводиться.
– Ну не хочу я!
– Ты опять говоришь за себя и о себе!
– Да, говорю то, что чувствую и думаю. Капелька, я безумно люблю тебя и не хочу тебя отпускать.
– Уже поздно… Меня ждут.