– Лен, почему?
– Мам, он… – немного проморгалась, сгоняя мокроту с глаз, сделала глоток и тогда вытолкала из себя ядовитое слово, – он мне изменил.
– Паша?
– Он самый.
– Господи… Да, почему? Что с ним?
– В том то и дело, что ничего, – пожала я плечами, – задружился сильно с одной Мариной с работы.
– Это как?
До сих пор ничего не понимая, мама задавала всё новые вопросы, а я словно заново переживала вчерашний ужас и снова было плохо. Снова что-то сжимало грудную клетку, не давая возможности дышать. Очень тяжело смотреть в глаза единственному родному человеку и рассказывать, как тебя предали, растоптали и разрушили счастливую жизнь. Закрыв лицо ладонями, так было легче, я стала говорить, зная, что мама ловит каждое моё слово.
– Я не смогла остаться дома, – криво усмехнувшись, отняла от лица руки, – в бывшем доме. И вот приехала к тебе. Пока будет длиться развод я поживу с тобой?
– Живи, конечно. Ты же знаешь, что я всегда была и буду на твоей стороне. Но Паша… Не ожидала от него такого.
– Никто не ожидал.
– Ты же понимаешь, что он приедет сюда.
– Да, и снова будет пытаться помириться.
– А ты окончательно решила с разводом? Может поживёшь со мной, успокоишься?
Хоть моё состояние было не из самых лучших, а мозг уже просто отказывался воспринимать какую-то новую информацию, но слышать это от мамы было для меня неожиданно. Наклонив голову в бок, решила сыграть с ней в обмен местами.
– А ты бы, если бы папа тебе изменил, смогла бы простить и жить с ним дальше?
– Не знаю, мы слишком мало прожили вместе…
– Прости, мам, – я протянула руку и нежно погладила маму по руке.
Мне ещё и двух лет не было, когда папа разбился на машине. Он ехал с ночной смены и, видимо, заснул за рулём. Неделю врачи пытались его реанимировать, но он так и умер в больнице, не приходя в сознание. Я практически ничего не помню о времени той трагедии, только много лет спустя мама смогла мне рассказать, как неделю ходила в трансе, а при виде меня у неё начиналась истерика. Они с отцом ведь даже толком и пожить не успели, а сколько планов было... Большой дом, второй ребёнок и много много внуков. Мама так и не смогла оправиться, стала жить только и ради меня. А сейчас смотрит и не знает, чем помочь. Но тут то и не поможешь.
Несколько дней я пребывала в скорлупе боли и дикого разочарования этим миром. Смогла только позвонить на работу и упросить дать мне неделю за свой счёт. Возвращаться в Краснодар не было никого желания. Хотелось сбежать на край света, где никто тебя не знает и начать новую жизнь. Жизнь без адской боли в сердце. Но о таком можно только мечтать.
– Так и будешь как приведение ходить по квартире?
Мама зашла на кухню с очередным огромным сборным букетом из моих любимых цветов. Этот был уже седьмой или восьмой.
– Странно, что сам до сих пор не приехал, – продолжила мама, задумываясь, куда поставить эту яркую прелесть, ведь вазы уже давно закончились.
– И хорошо. Выкинь его, – кивнула на букет и включила чайник.
– Ещё чего! Такая красота.
Пошёл пятый день моего побега к маме, сказать, что мне становилось легче можно, но не совсем. Память каждую минуту подкидывала то радостные и счастливые моменты с мужем, то гадостливые сообщения наглой женщины и его исповедь. А сам Соколов так и не приехал. Я подсознательно его ждала, хоть и не хотела видеть. Скучала конечно же страшно, но так всегда происходит, когда беззаветно любишь, даже если твою любовь растоптали ногами. Паша каждый день, а то и несколько раз в день, присылал букеты цветов, давил на мою слабость. Я же их просто игнорировала, даже в руки не брала.
– Чем планируешь заняться?
А правда, чем? У мамы хорошо, тепло и по-детски безопасно, но я взрослая женщина, которая решила изменить свою жизнь кардинально, но вместо этого прячусь у мамы и чего-то жду. Застыв с чашкой, в которую собиралась добавить чай, внезапно поняла, что надо куда-то уехать, но для начала завершить начатое.
– Завтра вернусь в Краснодар.
– Так. А дальше?
– Нет, мам, я не изменила решения, первым делом пойду и подам на развод, а потом на работу, где напишу заявление на увольнение.
– Увольняться то зачем?